Жизнь удалась

– Нет у меня миллионов, – тихо, почти шепотом, признался Знайка. – Просто я вид такой делаю. Только никому не говори. А теперь признавайся, чего тебе хочется.

Матвей вздохнул.

– Денег. Займ. Тысяч двести.

Лицо банкира сложилось в гримасу жестокого разочарования.

– Я думал, услышу что-то интересное…

– Извини, что я тебя не удивил.

– Зачем тебе займ?

Матвей вздохнул.

– Хочу свой магазин. Настоящий. Винно-коньячный бутик. С погребом. Чтоб двенадцать градусов. Чтоб семьдесят процентов влажности. Сосновые полки. Красное наверху, белое внизу. Мне надоело сидеть на складе и отвечать на звонки… Хочу ссуду. Двести тысяч долларов. На год. Лучше – на полтора года. Дашь денег?

– Нет, конечно.

– Почему?

– Потому что ты – мой друг.

Прозвучало очень веско и немного снисходительно. Так детям говорят, что ковыряться в носу негигиенично.

– Потому что, если ты не вернешь мне мои деньги, – продолжил банкир с расстановкой, – я никак не смогу получить их назад. Я не смогу ни подать на тебя в суд, ни подослать к тебе бандитов. Понимаешь?

– Да.

– Пять тысяч – дам. Десять дам. Тридцать дам. На жизнь – всегда дам. Но двести не дам. Не проси.

– Ну и черт с тобой.

– Не обижайся. Это бизнес.

– Будь он проклят.

– Брось, – улыбнулся банкир. – Не надо так трагично. Я тебе помогу. У меня есть знакомые…

Он полез в карман рубахи и достал перетянутую резинкой колоду визитных карточек. Поискал. Едва не каждый второй кусочек картона нес на себе триколор и изображение двуглавого орла, то есть принадлежал какому-то чиновнику.

– Дай позырить, – попросил Матвей.

– Нечего там зырить, – сухо ответил бывший компаньон. – Меньше знаешь – крепче спишь. Это тебе я говорю, Знайка… Вот, нашел. Держи. Позвони и скажи, что от меня. Этот дядя – большой человек. Очень большой. И станет еще больше, отвечаю. За ним – целая команда. Бандиты, спортсмены, промышленники с Урала и примкнувшие к ним засранцы всех мастей. Теперь его продвигают наверх, в политику. Он организует тебе любой займ. И, кстати, с ним работает твой приятель, Кирилл Кактус. Ты с ним учился в одной школе.

– Помню. Только что он там делает? Лечит боссам геморрой?

– Типа того.

Визитка показалась Матвею верхом дурного вкуса. По ярко-фиолетовому фону бежали золотые, жлобского дизайна, буквы:

НИКИТИН ИВАН ПЕТРОВИЧ ПРЕЗИДЕНТ МЕЖРЕГИОНАЛЬНОГО ФОНДА ВЕТЕРАНОВ ФИЗКУЛЬТУРЫ И СПОРТА

7. Пробил

Сыщик не действует в одиночку. Всегда – в команде. Его работа предполагает скорость. Оттого и называется оперативной. И капитан Свинец первым делом пожалел, что он в отпуске и, соответственно, вынужден действовать как частное лицо. Лучше было б позвать друзей-коллег, гонорар – как положено у товарищей по оружию – поделить на всех и сработать быстро: один побежал туда, другой – сюда, и дело сделано, пропавший виноторговец найден и возвращен в лоно семьи. Но тут, прикидывал далее капитан, вступают в силу разные привходящие факторы. Товарищи могут и не вписаться. Откажутся. Служба внутренней безопасности не дремлет. Это вам не девяносто пятый год, господа офицеры! Нынче за организованную за спиной начальства халтурку можно вылететь с работы без погон и пенсии. Кроме того, товарищи по оружию все худо-бедно устроились, давно имеют квартиры, в то время как капитан год назад приобрел в кредит первое в столице постоянное жилье и теперь ежемесячно относил свое жалованье в банк, и деньги ему не просто нужны, а нужны позарез.

К тому же особенных, закадычных товарищей в своем отделе капитан не имел. По той причине, что засиделся в капитанах. С ним вместе работала тридцатилетняя молодежь. Старые друзья как-то рассосались. Кто ушел на повышение, кто уволился и подался в бизнес. Молодежь уважала капитана, но держалась на дистанции. Капитан был старого разлива мент, привыкший жить в соответствии с фразой из бородатого анекдота: «Пистолет дали – и крутись, как можешь».

Он работал по обычному графику профессионального сыскаря – с утра до ночи, – поэтому от него ушла первая жена. Он не рвался к власти, чинам и деньгам, поэтому от него ушла вторая жена. Он привык думать про себя, что он прямой, грубый и крепкий человек, поэтому он не сильно горевал ни по поводу ухода первой жены (дура, она не понимала его работы), ни по поводу ухода второй жены (дура, она вообще ничего не понимала).

И Свинец решил поступить наоборот. Друзьям-коллегам ничего не говорить, а за помощью обратиться к начальству. Начальство – полковник Мудрук – десятки раз уже прикрывало капитана. Когда-то, шесть лет назад, капитан тащил начальство на себе. Почти десять километров по чеченским оврагам и распадкам. Тогда тоже стоял ноябрь, как теперь.

Свинец набрал номер и после скупых приветственных фраз попросил:

– Надо человечка пробить, товарищ полковник.

– Ну и пробей, – ответил Мудрук. – Позвони в отдел. Ребята все сделают. Я тут при чем?

– Дело такое… В общем, внеслужебное. Очень надо. Лично мне.

– Ты вроде в отпуске.

– Так точно. Но надо. Причем по полной программе. Причем прямо сейчас.