Жизнь, увлечения, огорчения

Удивляется Паучиха: не бывало у них в роду такого, все делились друг с другом добычей. Тем более, сын родной. И подумала она тогда: «Видно, молодой ещё, просто шалит. Ну ничего, скоро пройдёт».

Но время шло, и ничего не менялось. А у пожилой Паучихи былой прыткости, чтобы охотиться, уже не стало. И приходилось ей довольствоваться пищей от соседей.

И вот однажды мимо летел воробей за бабочкой. Она от паутины увернулась, а воробей в неё угодил. Паучок опять заорал:

– Это моё!

Паучиха попыталась урезонить его:

– Оставь воробья в покое, а не то несдобровать тебе!

Но не послушался Паучок, к Воробью приблизился, а тот крыльями взмахнул, отбросил паутину, схватил Паучка и, прочирикав:

– Это моё! – унёс его.

Паучиха принялась горевать: сын её, хотя и был невоспитанным, но был любимым.

Брак

Все странно относились к старому ночному Горшку. Ему давно бы пора быть на свалке, а его то потрут тряпкой до блеска, то через увеличительное стёклышко посмотрят – не появилась ли трещинка, и опять ставят на витрину, чтобы смотрели на него со всех сторон.

Напольная Ваза, стоявшая неподалёку, смотрела на это и вздыхала:

– Вот, у Горшка и старость в радость! А я радости никогда не чувствовала…

Была Ваза хотя и новая, но уже вся в трещинах, неухоженная, и в неё кидали, что попало, даже окурки. Горшок услышал это и сочувственно сказал:

– Видно, кому как повезёт. Мне сто лет, я сделан добротно, и проживу ещё очень долго и беззаботно под красивым названием «Антиквариат».

На это Ваза, вздохнув, тихо ответила:

– Мне бы хоть чуточку пожить, как ты, – и тут у неё внутри что-то громко треснуло, и множество лучиков-трещинок разбежалось по её поверхности.

– Вот что делает брак в работе, – с грустью произнёс Горшок. – Была бы хорошо сделана – тоже дожила бы до звания «Антиквариат»!

Последнее прощание

– Как много пришло народу! – удивлённо сказал Гроб в траурном зале.

– Это со мной попрощаться пришли, – ответила массивная дубовая Крышка, вся устланная красно-жёлтыми цветами.

– А как же тот, кого ты накрыла?

– Этот скрипач-то? – небрежно произнесла Крышка. – Да, был когда-то знаменитостью, а ушёл со сцены на заслуженный отдых, и его забыли. А теперь вот вспомнили и пришли послушать звуки вбивающихся гвоздей…

Неправильная мечта

– Ой-ой! – воскликнул кленовый Лист, упав в реку. – Я боюсь утонуть в твоих глубинах.

– Утонуть? – удивилась Река. – А как это?

– Тебе этого никогда не понять, – ответил Лист, – ты же вода!

И так Реке захотелось утонуть, что она мечтала об этом и днём и ночью. И текла, текла, мечтая, пока не оказалась в песках пустыни и почувствовала, что вся уходит в бездну.

– Я тону! – заволновалась Река и ушла в песок. – Надо было думать только о хорошем! Видно, всё сбывается…

Всё из жизни

Из года в год уже столько лет Плед покрывал свою верную Кровать. И жил бы и дальше с ней спокойно, если бы не появилась рядом на кресле маленькая декоративная Подушечка. Она была обаятельная, вся расшитая разноцветным узором. Плед, увидев её, застыл от переизбытка чувств, словно перегрелся на солнце, потом стал сползать с кровати, чтобы оказаться поближе к Подушечке, познакомиться с ней и поговорить. Кровать хотела его вразумить:

– Тебя что солнечный удар стукнул? Очнись! Возвращайся на своё место!

А Плед слышать ничего не хочет. И, забыв про свой возраст, так напрягся, свисая с кровати, что порвался. Но тем не менее сумел дотянуться до кресла, где лежала Подушечка, и сказал:

– Вы мне очень нравитесь!

А она ему отвечает:

– А вы мне – нет! Держитесь от меня подальше!

Плед не ожидал такое услышать, от обиды дырка в нём разошлась ещё шире. Он долго переживал, старался даже снова наладить отношения с Кроватью, но никак не мог забыть Подушечку. И вскоре Плед, сложенный пополам так, чтобы не была видна рвань, оказался на кресле, а Подушечка – поверх него.

– Вот теперь мне с тобой нравится – так мягко и тепло! – воскликнула она. – Я буду лежать, а ты оберегай меня!

Плед взглянул на Кровать, с которой был неразлучен долгие годы, а на её месте уже стояла новая Тахта.

– Кто же теперь меня оберегать будет? – вздохнул Плед.

Для чего нужен фонарь

Два брата мотылька жили далеко друг от друга, и, пока днём летели навстречу друг с другом, наступал вечер, становилось темно, и они не успевали вдоволь поговорить и поиграть. Тогда братья задумались:

– Как бы так устроить, чтобы солнышко светило и ночью?

Думали-думали, а потом вдруг заметили яркий фонарь, – тот освещал всё вокруг почти как солнышко. И мотыльки-братья решили:

– Станем теперь под фонарём летать! Будем там играть и беседовать!

Сказано – сделано.

Другие мотыльки увидели это, и им тоже захотелось продлить время для совместных встреч. Теперь, если кто-то из них днём не наигрался, не наговорился, то все летят к яркому фонарю.

Слава

Две Бритвы – они были соперницами – вели приём посетителей.