Жизнь в аду

Папа ещё что-то кричал мне вслед, но больше я ничего не слышал, потому что ветер шумел в моих ушах и перекрыл все остальные звуки. Я даже не слышал как люди, которых я сбивал на своём пути и толкал, что-то кричали мне вслед. Сейчас мне было всё безразлично. Я лишь хотел убежать как можно подальше от этого ужасного дома, который уже давно перестал мне быть родным домом. Мне уже было тяжело дышать, но я упорно продолжал бежать.

Остановился я лишь тогда, когда споткнулся об выступ на дороге. И я, не удержавшись на ногах, повалился на землю. Больше сил у меня не было и я, даже не поднимаясь с земли, начал плакать. Я не знал, почему я плачу. То ли от физической боли мне причинённой, то ли от моральной, то ли от радости. Ведь теперь я избавился от папы, и больше никто меня не будет бить, и кричать на меня. Я так боялся это сделать, но всё же смог это сделать, и теперь у меня не было хода назад, потому что, если я вернусь, папа точно убьёт меня. Но я не хотел возвращаться. Да теперь у меня не было крыши над головой, кровати, на которой я мог поспать, но у меня было кое-что важнее. Теперь я впервые за все эти годы был по-настоящему свободен.

Глава 3 «Кража во благо»

-Эй, ты! – сквозь сон услышал я грубый мужской голос и тут же кто-то меня дёрнул за плечо. – Вставай немедленно и уходи отсюда! – приказал тот же голос и ещё более настойчиво дёрнул меня за плечо. Я нехотя открыл глаза и увидел нависшую надо мной огромную тушу охранника. – Да что ты тут разлёгся?! Думаешь это твоя кровать?! Домой вали, мальчик, или я тебя сейчас, как за ухо схвачу и оттащу в полицейский участок. Там с тобой быстро разберутся! Ну?! Мне долго ждать?!

Как только я услышал слово «полицейский участок», мгновенно пришёл в себя и проснулся. Я медленно приподнялся на лавочке и пробормотал:

–Я уже ухожу. Извините, – и побрёл к выходу из торгового центра. Охранник проследил за мной взглядом и, как только убедился, что я точно иду к выходу, продолжил обход. А я, оказавшись вновь на улице, поёжился от холода, сонно протёр глаза и пошёл искать новое место для ночлега.

Прошёл уже месяц с того дня, как я сбежал из дома. Конечно, мне не очень нравилась жизнь бездомного, но всё же эта жизнь была лучше жизни с папой. Теперь меня никто не бил и не издевался постоянно надо мной, но в моей новой жизни также было много минусов. Например, у меня всегда были проблемы с тем, где переночевать. На улице уже было холодновато, а куртка, которую я отыскал на мусорке, была недостаточно тёплой для меня. Я постоянно мёрз на улице, а особенно сильно я замерзал ночью. Поэтому на ночь я старался куда-нибудь спрятаться. Но проблема была в том, что меня отовсюду прогоняли. Все думали, что я бездомный, хотя так и было.

Да и выглядел я, как настоящий бомж. Мой внешний вид был просто ужасен. Вся моя одежда была грязной, обвисшей и рваной. Волосы были всклоченными, грязными, жирными и неплохо отросли за этот месяц. Так что теперь меня частенько путали с девочкой, ведь я ещё был и очень худеньким. Моё лицо тоже было очень грязным, как и руки, ведь мне приходилось часто лазить по помойкам в поисках какой-нибудь новой одежды или даже еды, а помыться, понятное дело, было негде. Иногда мне везло и у меня получалось зайти в какой-нибудь торговый центр или кафе. А там порой даже получалось попасть в туалет и хоть немного привести себя в порядок, но это у меня получалось не так часто. В основном я даже и не замечал, какой я грязный и как ужасно выгляжу. Мне было просто не до этого. Все мои мысли чуть ли не целыми днями были только о том, как добыть еду, как согреться и где бы переночевать.

Иногда я сидел возле магазинов, собирая милостыню, и у меня получалось собрать немного денег и купить себе горячую булочку или чай. Но очень часто меня прогоняли, чтобы я не распугивал своим внешним видом покупателей. Мне было очень обидно от того, что меня отовсюду гнали, но поделать было нечего. Для того чтобы не умереть с голоду мне приходилось воровать. Я воровал еду из магазинов, тащил деньги из карманов людей или продукты из их сумок. Я знал, что воровать плохо, но по-другому выжить я не мог.