Жизнь в аромате специй

Сара коротко кивнула и, подобрав длинную юбку, побежала к выходу. Она не привыкла, чтобы её торопили, ведь она и так была быстрее всех других посыльных. А теперь ей дал поручение сам Джарет! Девочка понимала, что это какой-то тест, но больше волновалась по другой причине: ей не хотелось, чтобы человек, спасший её и давший кров, хоть на секунду усомнился, что всё это было зря.

Сара знала про основных поставщиков товаров для Лабиринта по разговорам, услышанным в коридорах, и хрустальная мастерская не была исключением. Девочка со всех ног бежала к набережной, радостно вдыхая холодный морской воздух и успевая отметить, что листья на деревьях уже начинают окрашиваться в жёлтый цвет. У неё почти не было возможности выходить в город – в Лабиринте была своя жизнь, полная дел с утра до позднего вечера для Сары, а для многих с позднего вечера и до самого рассвета.

Сара пробежала через ближайший мостик, морщась от неприятного запаха. Город стоял на реке с именем Большая Элла, впадающей в море. Река начиналась далеко в горах, которые можно было разглядеть только в самую ясную погоду в дымке на горизонте. Она была извилистой и не судоходной – только рыбаки да мелкие транспортные судёнышки пользовались ею. Для крупных судов была построена большая гавань, соответствующая требованиям времени. Старая гавань, когда-то бывшая центром жизни некогда маленького городка, теперь разросшегося до большого и шумного пересечения торговых путей, использовалась для пассажирских и небольших торговых судов.

Когда-то давно для обеспечения растущего города водой от Большой Эллы были проведены два канала – Белая Элла, регулярно очищаемая от мусора, текла через богатые районы, отражая в своих прозрачных водах витиеватые ограждения, обрамляющие набережную. Чёрная же Элла, через которую перешла Сара, была грязной замусоренной речушкой с пенной тёмной водой.

Девочка была уже у магазинчика при хрустальной мастерской, в окнах которой люстры, вазы и прочие предметы роскоши из хрусталя разбивали солнечный свет на множество разноцветных зайчиков, пляшущих по земле и стенам, но ей некогда было любоваться: её внутренние часы говорили, что она потратила около семи минут, слишком много! Совсем не остаётся времени!

Она ворвалась в магазинчик, заставив хрусталь вздрогнуть под порывом ветра и разбросать солнечных зайчиков по всей узкой длинной комнате. За прилавком стоял паренёк лет семнадцати, худой, с взъерошенными бледно-рыжими волосами. Девочка положила перед ним шарик.

– Мне нужен такой же.

Паренёк неторопливо покатал шарик по истертой деревянной поверхности.

– Приходи через неделю, оплата вперёд.

Сару как будто окатило холодной водой.

– У меня нет недели! Ты знаешь, для кого это?

– Да какая мне разница, – мальчишка отвернулся. – Денег нет – нет и разговора.

– Это для Джарета, – закричала Сара, – и Джарету нужна эта вещь прямо сейчас!!!

Имя подействовало: мальчишка побледнел, схватил шарик и выбежал в дверь за прилавком. Пока его не было, девочка ходила туда-сюда по магазину и грызла ногти. Песчинки внутренних часов неумолимо стекали на дно.

Через пять минут, показавшихся Саре вечностью, дверь распахнулась. Мужчина, выглядевший как постаревшая копия паренька, такой же худой и растрёпанный, с жидкой рыжей бородой, протянул ей шарик на цепочке.

– А деньги? – пробормотал высунувшийся из-за двери паренёк, и сразу получил от отца подзатыльник.

– Это за наш счёт, – кивнул Саре мастер, – беги!

– Спасибо! – крикнула девочка, вылетая из магазинчика.

Она бежала быстрее ветра, но ей всё равно казалось, что время давно вышло. Когда она ворвалась в кабинет Джарета, он сидел в той же позе, глядя на часы, как будто и не отрывался от них. Справа от его кресла появился высокий столик, на котором стоял бокал вина и ваза с фруктами. Сара подошла и протянула Джарету шар.

– Три минуты.

– Я… Джарет, я бежала так быстро, как могла…

Девочка никогда в жизни не осмелилась бы обратиться к нему по имени, да ещё и на «ты», если бы это не было одним из правил Лабиринта. Джарет предпочитал, чтобы работники были верны ему на деле, а не тратили время на ненужные расшаркивания.

– Да нет, у тебя было ещё три минуты! Ты и правда очень быстрая и добиваешься своего, не так ли?

Щёки девочки зардели от смущения.

– Угощайся, – махнул мужчина в сторону вазы с фруктами, а сам стал разглядывать шарик на свет.

В вазе среди винограда, клубники («Но ведь уже не время для клубники?..»), вишни, яблок и груш лежали три больших персика с румяными боками. Работников Лабиринта не баловали изысканной едой, а остатки ночных пиршеств Джарет приказывал отдавать беднякам. Сара не понимала, зачем, пока один из поваров однажды не заметил: «Тебе не пришлось голодать, девочка; голодный помнит, кто его кормит». Сара не могла не признать правоту этого утверждения, вспоминая свою единственную ночь на улице.