Жизнь в балете. Семейные хроники Плисецких и Мессереров

Я всю жизнь что-то планировал, мечтал. И, когда желаемое не осуществлялось, бывал раздосадован. Но жизнь предлагала решение, о котором я даже не задумывался. Однажды я, мучимый дилеммой, как поступить, обратился за советом к Белле Ахмадулиной. Она мудро ответила:

— Подожди, придет третье.

И третье решение не заставляло себя ждать. Если жизнь вторгается в твои планы, то только для того, чтобы сделать лучше, чем ты задумал.

Послесловие

Великую Майю Плисецкую мир проводил с благодарностью и восхищением, достойными ее таланта. Но вот прошло время и из тени, которую отбрасывала ее великолепная фигура, явилось другое лицо — родной брат Азарий Плисецкий, тоже балетный артист! И педагог, и постановщик, и партнер балерин с мировым именем.

Судьба свела меня с ним на закате нашей жизни. Нам обоим за восемьдесят. Но Азарий полон неукротимой энергии и желания осмыслить свою фантастическую биографию, которая в то же время невероятная, почти всемирная география. От советского лагеря и ссылки в холодных степях Казахстана до далекой жаркой Кубы, где он оставил заметный след — создание кубинского классического балета; от Женевы, Лозанны, Нью-Йорка до Большого театра в Москве, где он регулярно работает и сейчас.

Я слушал его рассказы и поражался тому, что наши пути никогда не совпадали, и это было для меня невероятно интересно.

Я уверен, что книга, которую вы держите в руках, произведет на вас тот же эффект — вы познакомитесь со своим земляком, которого ХХ век крутанул по разным мировым орбитам и который на склоне лет очень хочет говорить на русском языке с людьми, которым ему есть что рассказать.

Cергей Юрский

Иллюстрации

Дед Михаил и бабушка Сима Мессерер с внучкой Майей. 1927 г.

«Дед освоил восемь языков, а когда ему было уже за семьдесят, вдруг решил, что ему жизненно необходим английский.

Бабушка, в отличие от импульсивного деда, была женщиной рациональной и практичной».

Сима Мессерер с детьми Рахилью, Асафом (на руках), Азарием и Маттанием. 1906 г.

Семья Плисецких. Сидят: Мендель (Эммануил), Сима, Володя, Маня.

Стоят: Израиль, Михаил. 1910-е гг.

Рахиль Мессерер-Плисецкая с Александром (Аликом) и Майей. 1932 г.

Михаил Плисецкий среди коллег по управлению «Арктикуголь».

Середина 1930-х гг.

Рахиль и Михаил Плисецкие.

Загорянка, середина 1930-х гг. «Cчастливая и благополучная жизнь продолжалась недолго и закончилась с арестом отца».

Михаил Плисецкий. 1932 г.

«Добрый, веселый, легкий в общении, папа, женившись на маме, моментально нашел общий язык со всеми Мессерерами».

Михаил Плисецкий с Аликом. Начало 1930-х гг. «Меня отец никогда не видел… 8 января 1938 года его приговорили к расстрелу и приговор сразу был приведен в исполнение».

Майя. Середина 1930-х гг.

«Дядя Асаф Мессерер был божественным танцовщиком, с балетного Олимпа». 1936 г.

«На классы к Асафу Мессереру ходили почти все солисты Большого театра — Уланова, Лепешинская, Васильев, Максимова, Лавровский… И, конечно, Майя». 1936 г.

Анель Судакевич, жена Асафа, актриса немого кино, а позднее — выдающийся художник по костюмам.

«По легенде, свою красавицу жену Асаф отбил у Маяковского». 1930-е гг.

Сестры Мессерер: Суламифь, Элишева и Рахиль. Начало 1920-х гг.

«Карьера мамы в кино началась более чем успешно. Благодаря ее библейской красоте — печальные глаза, черные волосы, смуглая кожа — она снималась в главных ролях фильмов „Долина слез“ (1924), „Вторая жена“ (1927), „Прокаженная“ (1928) и других на киностудии „Узбекфильм“».

Елизавета (Элишева) Мессерер, актриса театра. 1936 г. «Благодаря Эле я пересмотрел, кажется, все спектакли в Театре имени Ермоловой».

Суламифь (Мита) Мессерер, балерина. 1930-е гг. «Она была отчаянной женщиной. Именно она вытащила нас с мамой из лагеря».

Рахиль с детьми Азарием, Майей и Александром. Чимкент, ссылка, 1939 г.

Песня про заключенных детей. Записана Рахилью Плисецкой. Бутырская тюрьма, 1937 г.

Портрет Азария, сделанный заключенной в АЛЖИРе (Акмолинском лагере жен изменников Родины). 1938–1939 гг.

Записка Азария маме. Москва, 1943 г.

«Мое самое первое изображение.

„Дай подержать“ — так говорили маме, видя меня, заключенные женщины, тосковавшие по своим детям». Чимкент, ссылка, 1940 г.

Справки Рахили Мессерер-Плисецкой о ссылке, о закрытии дела и полной реабилитации.

«Мне шесть лет».

Внизу: Детский рисунок Азария. 1946 г.

Азарий с мамой. Конец 1940-х гг.

Александр, Азарий, Майя в Щепкинском проезде. 1950 г.

«В 11 лет сбылась моя мечта — я получил роль трубача в „Щелкунчике“! Иногда мы совпадали в одном спектакле с Майей и Аликом».

Фото Александра Становова, ТАСС.

Студент Хореографического училища

Большого театра. Начало 1950-х гг.

Дома в Щепкинском проезде.

«Первый фотоаппарат». Конец 1950-х гг.

«Моя первая заграница». С Марисом Лиепой. Рига, 1956 г.

Футбольная команда Большого театра. 1957 г.

Толя Ожерельев, Азарий Плисецкий, Сева Немоляев.

Елизавета Павловна Гердт, балетмейстер Большого театра, первый педагог Майи. «Гердт поставила Майе фантастически выразительные руки. Она так и учила: в балете руки не менее важны, чем ноги».