В последние годы Бежар много болел. Обнаружились проблемы с почками. Врачи без конца пичкали его кортизоном, который облегчал страдания, но имел неприятный побочный эффект: от него страшно отекало лицо, становясь неподвижным. Как и каждый человек, чья жизнь связана с балетом, Бежар перенес слишком много травм и операций, чтобы сохранить былую легкость. С каждым днем ему было все трудней передвигаться. И тем не менее, превозмогая боль, Морис заставлял себя приходить в репетиционный зал.
Последний раз я видел Бежара незадолго до смерти. Он лежал в госпитале
По завещанию тело Мориса было кремировано, а прах развеян над Большим каналом в Венеции. Осуществил это его помощник — японец Эйджи Михара, который на протяжении двадцати пяти лет жил с ним в одной квартире и совмещал в одном лице и повара, и мажордома, и личного помощника. Каково же было всеобщее удивление, когда выяснилось, что Бежар за три недели до смерти усыновил Эйджи, который, таким образом, стал его единственным наследником и распорядителем всего состояния. Эту историю с усыновлением инициировал старинный друг Бежара, бельгийский писатель Франсуа Вейерган, который был при нем своего рода «серым кардиналом». Зачем это понадобилось Вейергану? Каким образом Бежару, находящемуся при смерти, подсунули на подпись бумагу об усыновлении? Странная история… Как бы там ни было, именно Эйджи, который носит теперь двойную фамилию Михара-Бежар, прислал мне смс-сообщение: «Я нахожусь в Венеции, где над Большим каналом мной был сегодня развеян прах Мориса».
После ухода Бежара труппу возглавил Жиль Роман, его ученик и преемник. Он появился в Брюсселе, где тогда базировался «Балет ХХ века», в 1979 году. Обладатель мощного темперамента и демонического обаяния, типичный корсиканец, Жиль сразу произвел сильнейшее впечатление на Мориса. Он был замечательно подготовлен, владел прекрасной техникой, поскольку учился в Монте-Карло у Марики Безобразовой и в Каннах у Розеллы Хайтауэр. Словом, Бежар без лишних раздумий принял его в труппу. Прекрасно помню, как он сказал мне: «Обрати внимание на этого цыганенка».
Когда Морис решил покинуть Брюссель, в Лозанну переехал и Жиль Роман. Там он не только станцевал свои лучшие партии, например в балетах «Дом священника», «Шинель», «Смерть барабанщика» и других, но и стал ближайшим помощником Бежара, его правой рукой и преемником. При этом ссоры между ними происходили с пугающей регулярностью. Своенравный и вспыльчивый Жиль бунтовал, спорил с Морисом, за что тот неоднократно выгонял его из труппы. Но каждый раз Жиль возвращался.
Ставить балеты он начал еще при Бежаре и делает это до сих пор с большим успехом. Например, его постановка «Синкопа» в 2013 году была исполнена на сцене Большого театра сразу после «Весны священной», и надо заметить, что спектакль Жиля Романа был принят публикой с не меньшим восторгом, чем бежаровский шедевр на музыку Стравинского. К спектаклям своего мастера нынешний худрук труппы относится с большим трепетом, хореография для него — закон, который нельзя изменять. Для Жиля очень важно, чтобы танцовщик исполнял па, сочиненные Бежаром. «Бхакти», «Жар-птица», «Весна священная», «Волшебная флейта» как талисманы труппы не исчезают из репертуара. Развивая свою собственную линию, Жиль Роман ревниво оберегает наследие Бежара.
Хорхе Донн
В 1963 году «Балет ХХ века» во главе с Морисом Бежаром приехал с гастролями в Буэнос-Айрес. Выступление этой труппы буквально перевернуло жизнь шестнадцатилетнего юноши, занимавшегося балетом в студии аргентинской танцовщицы советского происхождения Марии Фукс. Это был Хорхе Донн. Он принял участие в мастер-классе «Балета ХХ века», после которого подошел к Бежару и спросил, не может ли тот взять его в свой коллектив. Разумеется, Бежар ответил отказом, увидев перед собой еще совсем зеленого юнца. Он и представить себе не мог, что Донн решится отправиться в Брюссель вслед за труппой.
У Хорхе не было денег, но он у кого-то взял взаймы и купил палубный билет на пароход. Когда Донн появился на пороге брюссельского офиса Бежара с чемоданчиком в руках, Морису ничего не оставалось, как принять его в труппу. Вскоре начинавший с кордебалета юноша стал звездой не только бежаровской труппы, но и мирового балета.