Жизнь в четырех собаках. Исполняющие мечту

Я — Айна, русская!..
И не совсем собака — Борзая псовая.
Мечты мои о драке,
О схватке, «зубопашной» и жестокой,
С волчищем лютым — предком предалеким.
Гонюсь в ночи — во сне сучу ногами:
Несусь бескрайними степями и полями
За зверем, одичавшим от разбоя.
Его ухвачу — и он завоет,
Предсмертным воплем огласив окрестность.
Хозяйке предстоит спешить — не мешкать,
И мою хватку в горло завершить
Ножа ударом в сердце, чтоб добить.
Тогда, не сразу, истекая пеной,
Хрипя сознаньем стылым, онемелым,
Я разожму клыки, придя в себя.
Вот это жизнь, вот это красота!
Победа над собой, над страхом смерти!
Скачу галопом в сонной круговерти
Опять я к своему предназначенью,
А наяву — другие приключенья:
Зайчишка серенький, подлец, уходит часто.
Ну только разгонюсь — все понапрасну.
Бросок посадка упреждает: здесь опасно, —
И зря я шарю под кустами зайца страстно!
Мне эту мелкую и шустренькую дичь
Довольно редко улыбается достичь.
Но коль схвачу, то времени не трачу:
Хребет ломаю — силу я не прячу,
Мотая вправо-влево головой.
И зверь уж мягкий, теплый, неживой.
Его подброшу раз-другой, хватаю.
Я это заслужила — поиграю.
Как только сердцем обуянным отойду,
К ногам хозяйки я трофей кладу
И принимаю ласки от любимой,
И щурю глазки гордо и невинно.
Плетусь домой уставшая, но знаю:
Наступит ночь — и волка я поймаю!

Айна была уж точно собакой злобной, то есть такой, которая к зверю злобна (когда к человеку — то злая). Она бы не взмыла мимо волка, догнав его, и не отскочила бы в сторону, поджав хвост, лая и воя у лошади борзятника, в то время как подоспели бы и приняли бы волка борзые кобели. Айна, безусловно, помогла бы кобелям-соплеменникам давить (душить) пойманного серого хищника.

Кто знает? Возможно, даже она была приимистой и смогла бы взять волка по месту: в ухо, шею или горло, — потому что в охоте свирепела Айна неистово. Глаза делались волчьими: извергали убийственные взоры, вспыхивали огненно-красными молниями и сулили непредсказуемую беспросветную жуть. Увы, не проверишь. Скажу одно: с Айной на волка мы бы пошли, но случай не представился.

Наряду с травлей крупных животных особей, Айна репетировала и совершенствовала свой БРОСОК. В дикой природе броском, а именно способностью метнуться к зверю пулей, обладают многие животные, которые охотятся, подстерегая добычу из засады. Из собак он присущ только борзым и является врожденной способностью, а также неотъемлемым признаком породы. Передается по крови из поколения в поколение, а приобретен был предками борзых в результате постоянной или частой ловли на небольших открытых пространствах, ограниченных растительностью из деревьев и кустарника.

Бросок борзой представляет собой скоростной порыв во время бега, существенно превышающий скорость самого бега. Бросок — это страшное по силе ускорение, развиваемое борзой непосредственно при поимке зверя. При взгляде сбоку не видно становится ее ног. Создается видимость, что над землей летит одно ее размытое в воздухе туловище, которое с трудом улавливается взглядом, но не удерживается им. Зритель не успевает разглядеть даже масти (окраса) собаки. Бросок сравнивается с полетом пули, ружейным выстрелом: настолько увеличивается скорость рывка (по сравнению со скоростью бега) в момент поимки.

Если охотник выстрелит в момент броска по зверю, то убьет свою собаку, а не зверя. Далеко не каждая борзая демонстрирует бросок, и та, которая им обладает, ценится высоко. Известны случаи, когда момент броска приходился на непосредственную близость леса, и тогда собака, застигнутая азартом, разбивалась вдребезги о деревья — вся ломалась так, что ребра вылезали из-под кожи наружу.