Читаем Жизнь в древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьезы полностью

Длина его впечатляет – сто семьдесят метров от одной экседры[26] до другой, расположенной в противоположном конце. Но зрелище, поистине лишающее дара речи, – это колонны вокруг нас, они расположены так густо, что кажется, будто ты оказался в лесу. Сосчитать их невозможно, наверное, их тут несколько десятков, каждая с коринфской капителью размерами с добрую малолитражку. Колонны делят пространство на пять нефов, причем разные ряды выполнены из камня разных цветов! Центральный неф украшен серыми гранитными колоннами из Египта, боковые колонны чуть меньше и высечены из каристийского мрамора[27]. Здесь декорирован каждый метр пространства. Пол выложен геометрическим узором из чередующихся дисков и прямоугольников с преобладанием желтого цвета нумидийского мрамора и бело-лилового фригийского… Центральный неф украшен также монументальным мраморным фризом с изображением «крылатых побед». Над нашими головами находятся галереи и окна, через которые мощным потоком льется солнечный свет.

В глубине зала собралась кучка людей, преторианцы устроили кордон безопасности. Кто там, в центре группы? Присутствие преторианской гвардии может означать лишь одно: это какое-то важное лицо из императорского окружения. Но кто? Люди поднимают головы к украшенному лепниной кессонированному потолку, и кто-то показывает на пятно сырости, исказившее цвета. Очевидно, они производят оценку тяжести ущерба, нанесенного протекшей крышей.

Группа сдвинулась с места в нашем направлении. Стук гвоздей на подошвах преторианских калиг о мраморный пол становится все ближе. Но слышны и другие металлические звуки. Это мечи и кинжалы скрежещут о доспехи солдат. Группа проходит мимо нас. В центре, в окружении секретарей и сотрудников, шагает невысокий человечек с короткими руками и ногами, с лысиной на макушке и темной кудрявой шевелюрой вокруг нее. Черты его лица, несомненно, средиземноморские, голос тихий и мягкий. Перед нами Аполлодор Дамасский, создатель базилики Ульпия (по родовому имени Траяна, Ульпий) и всего этого необыкновенного форума. Это гениальный архитектор, его творения станут символом целой эпохи, как позднее творения Брунеллески или Микеланджело. На создание громадного форума у него ушло «всего» пять лет (со 107 по 112 год). Но он работал и над другими проектами – например, Рынком и термами Траяна. Жаль, что отношения зодчего с преемником Траяна, Адрианом, окажутся не столь идиллическими. Дойдет до того, что Адриан отправит Аполлодора в ссылку, а затем прикажет казнить… Тем временем инспекция скрывается за колоннами, звяканье преторианской амуниции постепенно стихает и сливается со звуками шагов других посетителей.

Поднимемся по лестничному маршу – он ведет в библиотеки. Наверху снуют служители с папирусными свитками в руках, рабы толкают тележки, полные папок. Похоже на коридор какого-нибудь нашего министерства… За приоткрытой дверью виден зал с рядами стеллажей и шкафов наподобие наших сервантов – в них содержатся тысячи папирусных свитков и дощечек. Стеллажи устроены непривычным для нас образом: полки не квадратной, а ромбовидной формы, чтобы папирусы не скатывались вбок, а лежали один на другом, как апельсины на рынке…

Открыв одну из дверей, мы выходим на балкон, идущий по периметру над внутренним двором здания. Облокотившись о перила, мы обнаруживаем «виновницу» необычного архитектурного решения, придуманного Аполлодором. В центре двора возвышается жемчужина сооруженного по велению императора форума – колонна Траяна.

Она достигает в высоту ста римских футов (чуть меньше тридцати метров), вершину ее венчает фигура Траяна из позолоченной бронзы (совершенно некстати замененная в эпоху Возрождения на статую святого Петра). Колонна выполнена из девятнадцати цилиндрических блоков каррарского мрамора, поставленных один на другой, весом тридцать две тонны каждый! Внутри колонна полая, в ней устроена винтовая лестница.

Больше всего поражает, конечно, ее внешний вид: на ней высечен фриз, огибающий по спирали всю колонну снизу доверху. Длина его составляет двести метров, и, как в комиксе, в нем повествуется об основных событиях двух военных кампаний (101 и 105 годов нашей эры), в ходе которых Дакия стала новой римской провинцией. В череде «кадров» сменяют друг друга сражения, переправляющиеся через реки легионы, осады, Траян, совершающий жертвоприношения богам и так далее. В общей сложности на рельефе присутствует несколько тысяч фигур (в основном легионеров), изображенных в мельчайших подробностях, раскрашенных и с настоящим бронзовым оружием в руках. В ходе столетий исчезнет бронза и сойдут яркие краски, и до нашего времени дойдет лишь беломраморная колонна с ее необычайными барельефами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Бозон Хиггса
Бозон Хиггса

Кто сказал что НФ умерла? Нет, она затаилась — на время. Взаимодействие личности и искусственного интеллекта, воскрешение из мёртвых и чудовищные биологические мутации, апокалиптика и постапокалиптика, жёсткий киберпанк и параллельные Вселенные, головокружительные приключения и неспешные рассуждения о судьбах личности и социума — всему есть место на страницах «Бозона Хиггса». Равно как и полному возрастному спектру авторов: от патриарха отечественной НФ Евгения Войскунского до юной дебютантки Натальи Лесковой.НФ — жива! Но это уже совсем другая НФ.

Антон Первушин , Евгений Войскунский , Игорь Минаков , Павел Амнуэль , Ярослав Веров

Фантастика / Научная Фантастика / Фантастика: прочее / Словари и Энциклопедии / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература