Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая

Городок этот до революции жил услугами для церквей, которых здесь было множество, работой на железной дороге и заготовками леса, который отгружался в Москву. Теперь церкви многие были закрыты, оставшиеся попы притихли при большевистской власти, и не вели обширное церковное хозяйство, а потому местные мужики сбивались в строительные артели и уезжали в Москву, наведываясь домой лишь по окончании очередного подряда, чтобы снабдить семью заработанными деньгами, отдохнуть, побаловаться с женой, построжить детей и снова уехать на заработки в столицу.

Примерно такой же образ жизни вёл и Иван Петрович на прежнем месте и намеревался продолжать эту деятельность, перебравшись в этот церковный городок подальше от Москвы.

Возвратившись домой в Подмосковье, Иван Петрович принялся за сборы к переезду, и лишь закончились занятия в школе, и дети успешно перешли в следующие классы, как вся семья тронулась в путь, перекочевывая в поисках благополучия на другое место жительства.

Умом Иван Петрович понимал, что надо остановиться, осесть на одном месте, вернуться к учительской профессии где-нибудь поодаль от Москвы, где его никто не будет укорять, как лишенца прав, и люди будут уважать в нём учителя, но торговое дело уже захватило его своей доступностью и призрачной возможностью жить обеспеченно в разоренной и отсталой стране, напрягающей силы, чтобы возвыситься и обеспечить лучшую жизнь всем в недалёком будущем, о чём неустанно писали большевистские газеты.

Но бывшему учителю грезилось благополучие семьи сейчас, а не в призрачном будущем, и потому он решил продолжать антикварное торговое дело, пока позволяют власть и обстоятельства.

Перебравшись на новое место жительства, семья стала приживаться в незнакомом городке, и потому дети не поехали вместе с матерью к деду – Петру Фроловичу, который занемог и письмом просил сына приехать попрощаться, чувствуя стариковской прозорливостью свою скорую кончину.

Иван Петрович отписался отцу, что не сможет с семьёй приехать этим летом: надо обживаться на новом месте, да и материально он не в состоянии обеспечить это путешествие, но в помощь отцу высылает двести рублей, что и было сделано.

XXXI

Летние дни пролетали незаметно в домашних хлопотах и поездках Ивана Петровича в Москву по антикварным делам, а в августе он получил письмо из родного села, писанное незнакомым ему почерком, в котором со слов Фроси сообщалось о кончине Петра Фроловича, случившейся за неделю до написания письма.

Известие это заставило Ивана Петровича пригорюниться: несмотря на преклонный возраст, а в прошлом году отцу исполнилось девяносто лет, он по-сыновьи считал отца молодым и вечным, и вот его не стало, и этот уголок в его душе опустел навсегда.

В прошлом году отец сообщил ему о смерти старшего брата Иосифа, случившейся в Ленинграде от злой болезни, как известил об этом старший сын Иосифа – Александр, которого Иван помнил ещё подростком, когда приезжал вместе с Надеждой погостить у брата в Петербурге.

Другой брат – Станислав – бесследно сгинул из Москвы после гражданской войны. Иван Петрович пытался разыскать следы брата, но безуспешно. Помнится, что брат этот преподавал курс физики в московской гимназии, но Иван не виделся с ним с раннего детства и не помнил его вовсе. Однажды, будучи в Москве, Иван Петрович пробовал отыскать брата Станислава по адресу жительства, который ему сообщил отец – Пётр Фролович.

Дверь квартиры по указанному адресу открыла незнакомая женщина, которая сообщила, что ничего не знает ни о каком Станиславе Домове, а проживает она с семьёй в этой квартире с 23-го года, и здесь живут ещё три семьи, занимая по комнате.

Соседи из ближних квартир тоже ничего не слышали о Станиславе, только одна древняя старушка, занимавшая комнату в соседней квартире, где проживала до революции вместе с мужем, занимая всю квартиру, припомнила Станислава, но о судьбе его, жены и двоих детей тоже ничего не знала, поскольку выезжала из Москвы в смутные годы, а когда вернулась, то соседей уже и след простыл, и ей приходится ютится в комнатке в собственной же квартире, отдав остальные комнаты новым поселенцам из рабочих – так распорядилась Советская власть.

Ивану Петровичу мучительно захотелось посетить могилу отца, понимая, что если он не сделает этого сейчас, то вряд ли когда сможет сделать это в будущем. Жена Аня поддержала такое намерение мужа, и уже следующим утром Иван Петрович выехал поездом в родное село.

Вечером второго дня с отъезда, Иван Петрович соскочил с повозки, что доставила его в родное село. Во дворе усадьбы его встретила старая женщина, в которой он с трудом узнал Фросю – верную подругу жизни Петра Фроловича, с которой он прожил более сорока лет, пока не переселился на сельский погост.

– А, Ванечка, приехал, – сказала женщина, расплакалась и добавила, – Пётр-то Фролович, всё ждал и ждал сыночка младшего, но не дождался и умер, тихо, во сне. Я утром заглянула в его комнату, а он уже холодный лежит – видно ночью и помер. Хворал, конечно, по старости, но не шибко, и чтобы умереть, даже и в мыслях моих не было.