Жизнь в «Крематории» и вокруг него

Как и в случае с «Автографом», появились проблемы внутри коллектива, способного сочинять и исполнять высококлассную музыку, но не сумевшего понять, почему такая музыка нужна лишь единицам? В итоге к новому, 1991, году мы подошли опустошенными. Мы сильно выросли как музыканты и оказались непонятыми массовым слушателем. Именно массовым, так как узкому кругу по-настоящему понимающих рок-музыку людей достоинства группы были очевидны…

Из книги Александра Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока».

Крематорий - Кома (1988)

сторона А

Кома

Реанимационная машина

Безобразная Эльза

Африка

Клаустрофобия

Хабибулин

Кондратий

Моя деревня (Хит-парад)

сторона В

Мусорный ветер

Гимн мертвым

Пир белых мумий

Гончие псы

Харе Рама

El final de la vida

После первых акустических альбомов и напичканного боевиками "Иллюзорного мира" Григорян и команда решили записать полноценную электрическую работу. Времена изменились. Эпоха квартирных концертов оставалась в прошлом. Один из последних значительных акустических сейшенов "Крематорий" в составе: Армен Григорян (гитара), Виктор Троегубов (гитара), Михаил Россовский (скрипка) - сыграл вместе с дуэтом Цой-Каспарян в университетском общежитии зимой 87-го года. Примерно с этого же момента "Крематорий" начинает стабильно выступать с электрической программой. Концертов становилось все больше, и параллельно росло число незафиксированных на пленку новых песен. Неудивительно, что как-то после очередного выступления Григорян сказал музыкантам: "Ребята! Давайте наконец-то сделаем нормальный альбом на нормальной студии. Иначе мы просто потеряемся".

Впервые за свою пятилетнюю историю "Крематорий" начал серьезно готовиться к записи. Менеджер Дима Бродкин обеспечил финансовую сторону мероприятия, организовав перевод денег со счетов московской рок-лаборатории на счет киностудии имени Горького, в которой планировалось осуществить запись нового альбома.

Понимая, что у группы появилась реальная возможность поработать в нормальной студии, Григорян затеял предварительную демо-запись - случай для "Крематория" небывалый. К этому моменту (осень 87-го года) из-за этических и идеологических расхождений с Григоряном "Крематорий" покинул Виктор Троегубов, основавший собственный проект "Дым". Также из группы ушел барабанщик Александр "Стив" Севастьянов ("Крематорий II", "Иллюзорный мир"), оккупировавший кресло первого секретаря Ждановского райкома комсомола. Играть на барабанах в те бурные времена ему было в лом, поэтому демонстрационка и сама "Кома" записывались под ритм-бокс.

В многовековой дискографии "Крематория" подобная компьютеризация состоялась в первый и последний раз. Ритм-бокс был собран вручную сокурсником Григоряна по Авиационному институту Алексеем Кондратьевым. Кондратьев, в честь которого и была написана песня "Кондратий", был простым русским гением-самоучкой. Неудивительно, что cконструированный им фанерный чемоданчик с пожелтевшими кнопками успешно заменял фирменный ритм-бокс. Особенно эффектно у этого агрегата, внешне напоминавшего хитроумное взрывное устройство, получались многочисленные брейки и барабанные проходы. На фоне таких звуков всевозможные "Ямахи" и "Касио" просто отдыхали.

Демо-запись Григорян делал с минимальным количеством музыкантов - вплоть до того, что сольные партии на гитаре исполнял сам. Несложно предположить, что уход двух членов группы стал для него немалым раздражителем, который, подстегивая его честолюбие, усиливал всевозможные творческие амбиции.

                                                   Крематорий-86: Виктор Троегубов, Михаил Россовский, Армен Григорян

"Играть вместе с друзьями дальше было нельзя, - вспоминает Григорян. - С ними можно пить, ходить по девочкам, но для группы это означало бы тупик. Чтобы сделать серьезный альбом, в студии нужны были музыканты, а не инженеры".

Действительно, жанр и стилистика песен будущего альбома требовали участия в записи профессиональных исполнителей с самой разной специализацией. На "Коме" присутствовали энергичные рок-н-роллы ("Африка", "Реанимационная машина"), кантри ("Хит-парад"), акустический "Кондратий", психоделическая "Клаустрофобия", хард-рок "Гимн мертвым", кришнаитская "Харе Рама", а также "Гончие псы", мелодия которой представляла компиляцию сразу нескольких композиций Doors.

"Я никогда не относился к Моррисону, как к революционеру, - говорит Григорян. - Он мне нравился и без революции - как мелодист с красивым драматичным вокалом. "Гончие псы" - это такой надгробный холмик памяти Doors".