Читаем Жизнь в «Крематории» и вокруг него полностью

Часть из представленных на «Двойном альбоме» вещей уже выходила на пластинках фирмы «Мелодия» в первые перестроечные годы, но тогдашняя цензура не давала возможности выпустить их в оригинальном и полном виде. Ярчайшим примером является наша любимая «Таня», лишь на этом альбоме изданная с первоначальным авторским текстом. А «Сексуальная кошка» на «Мелодии» вообще подверглась кастрации, переродившись в обыденную «Кошку».

КРЕМАТОРИЙ сообщает: версии «Двойного альбома» окончательные, обжалованию не подлежат!..

Из Будущего, а точнее из следующего крематорского альбома «Танго на облаке» явился «Адольф». Это досрочный подарок всем, кто нас слушает и любит…

Впервые (опять – впервые!) на крематорских винилах издается «чужая вещь». «Дрянь» – дань памяти любимому нами Майку Науменко…

«Проходящие мимо» – написана специально для этого альбома. Пусть эта песня станет вашим Вергилием в Мире Абсолютного Крематория! Следуйте за нами…

Согласитесь, подобные комментарии сами по себе достойны внимания! А на второй стороне вкладки вообще синтезировался новый литературный жанр. Набор традиционных благодарностей переродился в артистичный литературный стеб. Но набор шутливых фраз содержал вполне определенный подтекст, который я хочу расшифровать:

ОГРОМНОЕ СПАСИБО:

России – за «Америку» (имеется в виду, что в песне «Америка» используется частушечная последовательность аккордов), Армении – за «Эльзу» (в основе песни «Безобразная Эльза» заложен лейтмотив армянской народной песни), немецкому бюргерству – за «Клубнику со льдом» (лейтмотив этой песни заимствован Арменом из немецкой песенки) и сосиски с капустой, япошкам – за «Ямаху» (в то время я играл на гитаре этой японской фирмы), Джиму Моррисону – за песню « Love Street » (продолжительная музыкальная цитата из данной песни дважды проигрывается в крематорском блюзе «Гончие псы»), еврейскому народу – за Мишку Россовского, Востоку – за « Hare Rama ». Великому рок-н-ролльному народу – «неграм» – за все остальное!

Кондратию – за ночную водку и утреннее пиво! Алкоголикам, способным летать, – за Космос. Женщинам – за любовь. Лео Фендеру – отдельное спасибо от гитариста (наш гитарист Мурашов играл на гитаре фирмы Fender, основателем которой и был легендарный Лео Фендер). Спасибо капитану «Стремного корабля», что он еще ждет! Спасибо Эдисону – за граммофон и лампочку (Эдисон изобрел фонограф, тем самым начав эру звукозаписи). Ленину – за электрификацию всей страны!

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное