Жизнь в лесу. Последний герой Америки

Он купил Хобо прямо на месте и сразу поехал на нем. С первого же дня у Юстаса и его великолепного коня возникло удивительное взаимопонимание. «Мне надо было лишь подумать, и едва я успевал высказать мысль, как Хобо уже реагировал». Наконец Юстас нашел животное себе под стать – настоящего партнера, коня, который, как и он, хотел двигаться вперед. Хобо был блестящим дополнением их компании. Беспредельным ездокам просто необходим был резвый скакун, который задавала бы темп. Потому что иногда трудно было сохранять мотивацию. Все участники путешествия – и всадники, и лошади – получали травмы, находились в напряжении и уставали. Когда они пересекали границу штата, Джадсон всегда выстреливал в воздух, чтобы отпраздновать это событие. Но однажды случилась неприятность: на границе Аризоны и Нью-Мексико он выстрелил, лошадь Юстаса испугалась, понесла и сбросила его. В тот день он ехал не на Хобо и не на Хэсти, а на Блэки, новой, недавно купленной норовистой лошади, которая, как оказалось, недолюбливает оружие. Когда Джадсон выстрелил, Блэки обезумела, а Юстас при падении ударился головой и рассек кожу. Он ушибся так сильно, что некоторое время перед глазами его стоял туман и каждый шаг лошади отдавался болью, но все равно поехал дальше, позволив крови свернуться и образовать нечто вроде естественной стягивающей повязки. «Что мне было делать? – сказал он. – Не мог же я прекратить путь».

Так что это не была веселая прогулка. Они не гарцевали на конях по Америке, а сжигали милю за милей и чувствовали постоянную усталость. У них болело всё, а желудок сводило от голода. Они ссорились. Увы, всё то, чего Юстас ожидал от этой поездки, случилось с точностью до наоборот. Он надеялся укрепить свои отношения с Джадсоном, но тот с каждым днем всё больше разочаровывался в своем прежнем восприятии старшего брата как героя, достойного подражания. Джадсон хотел, чтобы путешествие стало развлечением; ему не нравилась зацикленность Юстаса на скорости, из-за которой они так ни разу и не остановились, чтобы просто насладиться окружающим пейзажем.

«Ну что я могу сказать? – вспоминал Джадсон позже. – С Юстасом всегда так: он просто не может не строить из себя Эрнеста Шеклтона[61], он должен побить все мировые рекорды, стать самым быстрым, лучшим, самым самым. Он совершенно не умеет расслабляться и приятно проводить время. Мы со Сьюзан совсем не на то рассчитывали».

Большое американское путешествие превратилось в своего рода фон, на котором различия между братьями Конвей проступили особенно ярко. Юстаса влекли вперед древние мифы о героях и судьбе. Джадсоном же руководило желание повеселиться, и он воспринимал человеческие роли в этом мире с довольно приземленных современных позиций. Именно его приземленность (которая, кстати, свойственна всем современным американцам, кроме разве что его брата) заставила его стрелять из винтовки и кричать: «Эй, теперь я настоящий ковбой»! Джадсон отправился в конное путешествие по Америке, потому что знал, что раньше все ковбои только этим и занимались, и притворяться героем было весело и круто. Но Юстас отправился в это путешествие, потому что хотел быть этим героем. Для Джадсона всё это было увлекательной игрой, Юстас же воспринимал происходящее с полной серьезностью.

«Даже не представляешь, как нам со Сьюзан хотелось ехать в два раза медленнее, чтобы было время просто оглянуться вокруг, вдохнуть запах цветов», – вспоминает Джадсон.

– То, что я еду со скоростью пятьдесят миль в день, – парирует Юстас, – вовсе не значит, что я не слышу запаха цветов! Я чувствую эти чертовы цветочки и тогда, когда проношусь мимо. Вдыхаю запах цветов на протяжении всех пятидесяти миль, что недоступно большинству людей. Прежде всего, во время этого путешествия мы должны были ехать быстро из-за графика: Джадсону и Сьюзан надо было возвращаться на работу, и мы не могли потратить целую вечность на путь до Калифорнии. Кроме того, мне хотелось испытать предел возможностей – как всадников, так и лошадей. Хотелось вытолкнуть нас на самую грань и тщательно изучить наше поведение, принять вызов, раздвинуть границы возможного. Разглядеть наш предел под микроскопом, понять его и отвергнуть. Наш комфорт или веселье в этом путешествии для меня не были делом первой важности. Когда у меня есть цель, когда я решаю трудную задачу вроде этой, я не испытываю нужды в том, в чем нуждаются остальные. Мне не нужны сон, еда, сухость и тепло. Я могу перестать есть и спать и существовать за счет чистого воздуха.

– Это называется «умереть», Юстас, – сказала я.

– Нет, – улыбнулся он. – Это называется «жить».