Жизнь в мире невидимом

Мы покинули гостеприимный дом Эдвина, пересекли нашу сферу и снова оказались у границы низшего уровня. Эдвин предупредил, что у нас может появиться ощущение холода, как в прошлый раз, но усилием воли мы можем его преодолеть. Он встал между нами, и мы с Рут взяли его за руки. Повернувшись к нам, он окинул нас взглядом и, видимо, остался доволен. Я взглянул на Рут и заметил, что ее одеяние так же, как и у Эдвина, приняло унылый цвет, приближающийся к серому. Посмотрев на себя, я обнаружил, что моя одежда также изменилась, Это было очень странно, но наш друг объяснил, что такое обесцвечивание было ничем иным, как действием естественного закона, и вовсе не означало, что мы потеряли все, что имели. Практически этот закон гласит, что мы не должны бросаться в глаза в чуждой нам обстановке и нести свет своей сферы в эти темные места, ослепляя тех, кто там обитает.

Мы пошли по полосе пустынной местности. Земля под нашими ногами стала твердой, зеленые деревья и трава постепенно исчезли. Небо было мрачным, свинцово-серым, температура значительно снизилась, но мы чувствовали внутреннее тепло, которое ее нейтрализовывало. Мы ничего не видели перед собой, кроме стены тумана, который становился все гуще по мере нашего продвижения вперед и, наконец, вошли в него. Он образовывал вокруг нас водоворот из тяжелых облаков и, казалось, давит на нас мертвым грузом. Внезапно из тумана появилась фигура и направилась навстречу нам. Это был первый человек, которого мы до сих пор встретили. Узнав Эдвина, он дружески его поприветствовал. Эдвин представил нас и рассказал ему о наших намерениях. Человек сказал, что хотел бы присоединиться к нам, потому что мог бы нам помочь, и мы с готовностью приняли его предложение. Мы продолжили наше путешествие, и после еще одного перехода туман начал рассеиваться, пока не исчез совсем. Теперь мы ясно видели свое окружение. Ландшафт был в высшей степени мрачным, то тут, то там видны были жилища самого невзрачного вида. Мы подошли поближе к одному из них, чтобы получше его рассмотреть.

Это был маленький приземистый дом квадратной формы, лишенный каких-либо украшений и выглядевший совершенно негостеприимно. У него был какой-то зловещий вид, и он, казалось, отталкивал нас, чем больше мы к нему приближались. Ни в окнах, ни вокруг дома не было заметно никаких признаков жизни. Сада не было, дом стоял сам по себе, одинокий и заброшенный. Эдвин и наш новый друг, видимо, хорошо знали и дом, и его обитателя, потому что, подойдя к входной двери, Эдвин постучал и, не дожидаясь ответа, вошел, сделав нам знак следовать за ним. Мы вошли и оказались в беднейшем доме, если его вообще можно было так назвать. Мебели в нем было совсем мало, да и та самая что ни на есть убогая, и на первый взгляд земному глазу показалось бы, что здесь царит нищета. Сразу появлялось чувство сострадания и желание помочь, как только возможно. Но для духовного глаза эта нищета была следствием духовного убожества и хотя и вызывала сочувствие, но оно было другого рода, и материальная помощь в этом случае была бесполезна. Холод внутри был еще сильнее, чем снаружи, и нам сказали, что он исходил от владельца дома.

Мы прошли в заднюю комнату и увидели единственного жильца, сидевшего на стуле. Он даже не попытался встать и поприветствовать нас. Мы с Рут остались сзади, а наши друзья подошли ближе, чтобы поговорить с недоброжелательным хозяином. Это был человек средних лет. Во внешнем виде его еще сохранились остатки былой роскоши. Одежда его была запущенной – либо из-за его безразличия, либо по другой причине – в свете моих земных воспоминаний мне трудно было об этом судить. Он сердито взглянул на наших друзей, когда Эдвин подвел нас ближе, чтобы представить как новых посетителей. Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил, а затем он начал бессвязно ругаться, и мы поняли, что он считает себя страдающим от несправедливости. Эдвин объяснил ему простыми словами, что он говорит глупости, потому что несправедливости в духовном мире не существует. Разгорелась жаркая дискуссия, то есть она была жаркой только со стороны нашего хозяина, потому что Эдвин оставался спокойным, собранным и удивительно любезным. Несколько раз хозяин поглядывал на Рут, чье нежное личико, казалось, озаряет это мрачное место. Глядя на Рут, которая держала меня за руку, я видел, как ее поразил этот странный человек, но она оставалась невозмутимой.

Наконец, он успокоился и стал казаться более сговорчивым. Затем у него с Эдвином начался личный разговор. В конце он сказал, что подумает над всем этим, и что Эдвин может прийти еще раз и привести своих друзей, если хочет. После этого он встал и проводил нас до двери. Я заметил, что он становится почти приветливым, хотя и не вполне. Казалось, он вынужден казаться любезным. Он стоял в дверях, наблюдая за тем, как мы удалялись, пока мы не потеряли его из виду.

Эдвин, казалось, был очень доволен нашим визитом и рассказал нам некоторые подробности об этом человеке.