Жизнь в невозможном мире

Я впервые увидел Пайерлса в Москве, кажется, в 1988 году, когда он приехал повидаться с выпущенным из горьковской ссылки Сахаровым. Встреча титанов была организована академиком Роальдом Сагдеевым, который тогда был советником Горбачева, в Институте космических исследований АН СССР, где Сагдеев был директором. Обсуждали план противоракетной обороны (так называемых «звездных войн»), предложенный президентом Рейганом. Собственно, обсуждавших было трое — создатели советского термоядерного оружия Яков Зельдович и Андрей Сахаров и Пайерлс. Халатников, директор института Ландау, где я тогда работал, согнал нас, молодых сотрудников, дабы мы представляли аудиторию, воплощая таким образом вновь провозглашенные принципы открытости и гласности. Помню, как Пайерлс слушал Сахарова — с какой-то пронзительной интенсивностью. Помню и слова Андрея Дмитриевича: «Секрет атомной бомбы заключался в том, что ее можно было создать, секрет „звездных войн“ в том, что их создать нельзя». Так оно и было, это был блеф.

От Пайерлса, как и от других представителей старой европейской культуры, которых мне еще удалось застать в Оксфорде и Кембридже, исходило какое-то особое обаяние. Все эти люди — Рудольф Пайерлс, Исайя Берлин, Николас Кюрти, которым в начале 1990-х годов было уже хорошо за восемьдесят, были настоящими интеллигентами. Конечно, и среди людей помоложе я встречал приятных, честных, умных, ярких, но таких, как эти, все-таки никогда. Это были обитатели Атлантиды, ушедшей на дно европейской культуры, разрушенной — измами XX века.

Николас Кюрти (1908–1998)

С Николасом Кюрти мне доводилось встречаться почти каждый день, так как мы были членами одного колледжа и приходили туда на ланч (он, правда, не приходил, а приезжал на велосипеде из своего дома на севере Оксфорда — так и ездил каждый день по несколько километров до самой своей смерти в 1998 году). Сэр Николас, так же как и я, частенько оставался обедать, и вот тут-то начиналось настоящее наслаждение, особенно если за обедом следовал десерт, когда при свете свечей и звуках приятной беседы вокруг стола ходили хрустальные графины с кларетом, сотерном и старым портвейном. Скажу, перефразируя Пушкина:

Влагой сладкого сотерна
Чашу мне наполни, мальчик.
Так Октавия велела,
Председательница оргий.

Сэр Николас был знаменитым физиком-экспериментатором, специалистом по сверхнизким температурам. В 1956 году он и Франк Саймон сумели достичь температуры в 1/1 000 000 градуса выше абсолютного нуля (1 микрокельвин). Этот рекорд оставался непревзойденным много лет.

Сэр Николас был большим другом Рудольфа Пайерлса и вместе с ним участвовал в Манхэттенском проекте, а затем, наверное, делал британскую бомбу в Хартвелле, хотя об этом мы никогда не говорили. Родился он в Будапеште, окончил знаменитую гимназию Минта, где учились такие гении, как Джон (Янош) фон Нейман, Теодор фон Карман, Эдвард Теллер, Лео Сциллард, Юджин Вигнер. Высшее образование получил в Сорбонне. Оппонентами на диссертации Кюрти были один из творцов квантовой механики Эрвин Шредингер и Вальтер Нернст. После 1933 года Кюрти перебрался в Англию, где и остался навсегда.

Среди широкой академической публики сэр Николас был известен как талантливый кулинар и неутомимый волокита. Кстати, он всегда обижался, когда я по рассеянности предлагал ему за обедом воды. Настоящий мужчина пьет только вино, даже если ему за восемьдесят. Сэр Николас постоянно посещал кулинарные конференции, где объяснял, как правильно готовить всяческие яства, а также рассказывал о разных технических приспособлениях, облегчающих жизнь повара и ресторатора. Самым известным его достижением по части кулинарного искусства была inverted baked Alaska, десерт, холодный снаружи и горячий внутри. Десерт сей приготовлялся в микроволновой печи, а эффект достигался за счет разницы в электропроводности внутренних и внешних слоев этого блюда: внутренние слои проводили ток хорошо и поэтому нагревались, а внешние — плохо и оставались холодными.

В конце каждого рождественского обеда в колледже сэр Николас обходил всех нас с наполненным коньяком шприцем и собственноручно впрыскивал коньяк в мятные пирожки.

Сэр Николас любил ухаживать за дамами, но с радикальными феминистками у него, кажется, плохо получалось. Я помню, как он сник за одним обедом, когда сидевшая рядом с ним куколка на вежливый вопрос об ее интересах заявила, что она изучает средневековые изнасилования.

Исайя Берлин (1909–1998)