Жизнь в ожидании счастья (СИ)

Дима тихонько вышел из комнаты никем не замеченный, обе семьи обсуждали предстоящие похороны Лики. А он не хотел, не желал принимать участия в этом фарсе. Для него Лика всегда будет жива, Дима не желал видеть её мертвой, в гробу с разбитым лицом, предоставленном на всеобщее обозрение, обложенной церковными тряпками, чужой и холодной.

По пути на второй этаж, он остановился в холле возле столика, на котором стояла фотография жены Андрея с черной ленточкой сбоку. Лика была запечатлена в саду, бледно-розовое платье ей шло, подчеркивая свежесть лица, красоту светлых волос, солнце золотило её щеки, девушка улыбалась, но глаза были печальными. Если бы фото выбирал Дима, он никогда бы не остановился на этом. Дмитрий выбрал бы фото, где Анжелика смотрела в объектив фотокамеры пронзительно, цепко, обернувшись через плечо. Но странным образом этот взгляд вкупе с нежной внешностью Лики давал потрясающий эффект, фото вышло запоминающимся и необычным. Его сделал именно Дима около двух лет назад, когда Лика еще шарахалась от него, как черт ладана. Но семья выбрала сахарно-ванильное изображение милой девчушки, которую никто из Соколовых так и не потрудился узнать поближе.

Небрежным жестом Дима опустил фото с лентой изображением вниз и поднялся наверх, где располагались спальни. Не задумываясь, он толкнул дверь в спальню брата, включив свет, Дмитрий огляделся. Комната была прибранной, ни одна вещь не лежала на спинке кресла, на туалетном столике все было разложено в ряд. Выдвинув ящик столика, Дима увидел шкатулку, поставив её на стол, он распахнул деревянную коробку. В ней, извиваясь кольцами, лежала жемчужная нить, рядом покоились серьги из того же набора, в углу сверкало зеленым цветом изумрудное кольцо, рядом с ним играл красным рубиновый гарнитур. В другом уголке шкатулки сиротливо лежал золотой крестик, он был скорее мужским, чем женским, никакого тонкого кружева по краям, просто четкие линии. Но Дима точно знал, что этот крестик принадлежал Лике, она часто носила его, мужчина протянул руку и зажал украшение в кулаке. Торопливо поставив шкатулку на прежнее место, он покинул спальню брата.

Миновав несколько комнат, Дима распахнул дверь в свою комнату. Там, запершись, он кинул пиджак на кресло, стянул рубашку через голову и, расстегнув цепочку, повесил на неё второй крест. Никогда он не снимет эту память о Лике, теперь он всегда будет носить два распятия. Отныне Дима будет обманывать себя, думая, что носит с собой частичку Лики, и дух девушки будет с ним, рядом, оберегать его.

Дмитрий устало опустился на кровать, закрыв лицо руками, он несколько минут сидел неподвижно, затем опустив руки, он заметил, что из кармана пиджака торчит край бумажного листка. Протянув руку к креслу, мужчина достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги. Странно, он точно помнил, что его туда не клал. Развернув листок, Дима увидел, что это письмо, последнее письмо Лики, единственное адресованное ему. Судорожно сглотнув, он принялся читать:

«Дима, я долго собиралась для того, чтобы написать это письмо, чтобы с тобой попрощаться. Я старалась никогда не выделять тебя, не показывать как ты мне дорог, как я ценю тебя и твоё отношение ко мне, но иногда ты это всё-таки замечал. Несмотря на все мои старания. Я знаю, я это чувствовала.

Мне жаль, что всё так вышло. Когда ты говорил, что если бы мы встретились раньше, если бы всё было иначе, я всегда тебе отвечала, что это - бред и чушь. Но ты был прав, если бы я встретила тебя раньше. Если бы всё было иначе…