Жизнь в позднем СССР

Евгения: Общество отреагировало, стали туда направлять на работу44 (Валерий: Да, призывали в армию). Вот у моей двоюродной сестры муж, он крановщик, его туда отправили через военкомат.

Валерий: Призывают, дают тебе повестку, переодевайся и езжай, и спасай. Сколько людей заразилось…

Евгения: За это он получил трёхкомнатную квартиру.

Валерий: Бесплатное лечение пожизненное в госпитале, наблюдение. Много очень пострадали от радиации, этих денег не захочешь. Это была страшная катастрофа.

Евгения: Но вот эти вот артисты ездили, выступали перед этими. Даже Пугачиха ездила, она там в Чернобыле была, спасателям концерт давала.

И: А Пугачёва востребованной была?

Евгения: Ну, Пугачёва вообще была… без этого ни один концерт, ни одна передача по радио, или что-то концерт по телевиденью — это был наш кумир. И вот сейчас такое случилось с ней45, очень, конечно, обидно, досадно, печально. Не знаю, почему она так решила, видимо, из-за мужа всё-таки, всё от мужа идёт.

И: Я думаю из-за денег.

Евгения: Нет, это не из-за денег, а это от мужа, муж, потому что всё это… (Валерий: Антисоветчик). Да, антисоветчик, и сбежал, она не могла остаться с двумя детьми. Ну, не знаю, как говорится, это на её совести. Не знаю… Ну, главное, чтобы, ладно, ты ушла, уехала, но ты не лей грязь потом на Россию и на людей, которые здесь остались. Вот это вот мне не нравится, я её за это очень осуждаю, нельзя так делать, нельзя.

И: Знали ли про войну во Вьетнаме?

Евгения: Да, это широко пропагандировалось у нас всегда, в «Последнее известиях»46 всегда говорили о бесчинствах Америки, как, какие они там принимали новые методы… ой, это страшно.

Валерий: Напалмом сжигали. В новостях всегда показывали, наши войска тоже участвовали. В основном это были лётчики (Евгения: Добровольцы в основном, да), советники.

Евгения: Так что их не мобилизовали, нет.

Валерий: Помогали очень хорошо.

Евгения: Это страшно было, выжигали целые деревни напалмом. Живых людей выжигали!..

Валерий: Orange`ом травили, этим газом, оранжевым каким-то. Сейчас до сих пор мутации все эти, болезни, болеют люди. Все поддерживали, болели душой за них, все были за нашу армию, все хотели, чтобы это закончилось, чтоб эту Америку кончать, так же и Кубу любили.

Евгения: Да, Кубу очень любили.

Валерий: Фидель Кастро несколько раз приезжал в Москву, в Беловежскую пущу приезжал, в Минск. Охотился на зубров. Часами мог говорить, часа по четыре, по пять. Талантливый, юрист, красавчик.

Евгения: Его очень любили.

Валерий: 90 лет прожил. Это был наш кумир, наш герой. На уровне Гагарина был!

Евгения: Песня была: «Куба — любовь моя». Вот представляешь, наша страна так говорила: «Куба — любовь моя».

Валерий: Полностью мы их поддерживали, привозили им нефти столько много, что они даже торговали избытками. Построили им все эти заводы сахароперерабатывающие, сахорособирающие, тростник перерабатывали в сахар, покупали у них сахар тростниковый, он немножко крупный был.

Евгения: Он не больно сладкий.

Валерий: Кубинский ром, кубинские сигареты — всё это привозили, всё это было.

Куба была наш, собственно, регион, 16-ая Советская Социалистическая Республика, на таком уровне. Это были действительно братские отношения, братская дружба.

Евгения: После развала Советского Союза, так и бросили эту Кубу.

Валерий: Да, Михал Сергеевич, Борис Николаевич — им некогда было, всё это забросили. У них всё разрушилось, заводы растащили. Сахарный тростник зарос. Не знаю, чем они сейчас живут, чё они там делают. Ну, сейчас вроде наши возвращаются на Кубу.

Это был остров свободы, глоток на Американском континенте, глоток свежего воздуха. Все были в восторге. Фиделя Кастро на руках носили, на уровне Гагарина.

Евгения: Боялись мы очень атомной войны, была такая напряжённость.

И: Как к ГУЛАГу относилось население?

Валерий: Про это мы ничего не знали. Солженицын это написал. Все читали. Ну, раз, как говорится, издали это издание, мы верили, привыкли верить, раз книжка вышла, значит, так оно и было.

Ну, что такое ГУЛАГ? Главное Управление Лагерей и Наказаний. Ничего страшного в этом нет. Это структура, которая руководит этим процессом. Кроме ГУЛАГа у нас ещё было: с 1889-го года по 1917-ый называлось Главное Тюремное Управление (ГТУ), с 30-го по 60-ые годы был ГУЛАГ. С 92-го по 98-ой Главное Управление Исполнения Наказаний, ГУИН, сейчас называется — Федеральная Служба Исполнения Наказаний. Это не смертная казнь, это не какой-то ад, это управление тюрьмами. Так и должно быть, управляют аптеками, управляют больницами, управляют заключёнными — это нормальное явление. Ничего тут такого страшного нет.

Евгения: Ну, там, конечно, были такие, которые неудобные были для правительства и для партии (как и сейчас, как и в любых других странах, как и в любые времена).