Жизнь в розовом свете

"Заведу кота! Поеду в Грецию, одену мини-юбку и пройдусь по базару. Пусть "облизывают" мои тициановские ляжки масляные южные глаза", лихорадочно решила Франсуаз, переводя дух.

Телефон звонил долго и упорно. Голос Шарлотты звучал торжествующе: "Поздравляю! Твой муж в психушке. Ну - почти. Поснял по авралу всю фирму ему говорят: мадам Фейт задерживается в Тайланде. Он звонит туда. Там говорят: давно уехала!"

- Погоди, не тараторь. Ты сообщила Жану, где я?

- Конечно, нет! Сказала только, что ты собиралась отдохнуть в одиночестве. Чтобы не беспокоился. А то ведь станет разыскивать тебя по Интерполу: Когда вернешься?

- Не знаю. Жану ничего не рассказывай. Пусть развлекается на свободе... - мрачно сказала Франсуаз.

- Да что случилось-то? Ты ж меня хотя бы в курс введи! А то сообщила: "еду в Брюссель" - и одна! Любовника что ли завела?

- Потом объясню. Любовницу завел Жан. Я развожусь. Я пока хочу отдохнуть, извини, кот выпрашивает еду.

- Славный мой усач! Ты его любишь?

- Обожаю. - Франсуаз повесила трубку и вопросительно посмотрела на Эркюля. Желтые глаза смотрели просяще и преданно. Как у Жана. Когда ему ещё что-то хотелось. Но ведь ему хотелось же!

Громко всхлипнув, Франсуаз опустилась на кухонный стул: крупные слезы закапали прямо в кошачью миску, вылизанную до блеска. Всем своим видом Эркюль старался привлечь внимание странной женщины к холодильнику. Она забыла положить еду и, похоже, собирается кормить его соленой водой.

В ванной комнате Шарлотта отвела душу - дворцово бордельный стиль достиг аффиоза. Большая комната - вся в малахитовом мраморе, зеркалах и с полнейшим "ретро-декором" - от самой ванны с высоким изголовьем, стоящей на бронховых лапах и напоминающей саркофаг, до окна с витражной розеткой, как в соборе парижской богоматери.

Франсуаз захлопнула окно, выходящее в задний дворик, где ночами резвились окрестные коты, а днем под зонтиком у соседки пил вишневое пиво и читал газеты безобразный старик.

Взбив пену нейтрально освежающего аромата, Франсуаз улеглась и попыталась расслабиться. Но вчерашнее поражение напомнило о себе отвратительным послевкусием конфуза.

В чем же дело? Жан называл жену "Венерой, богиней эпохи Возрождения". Он терял голову от её тяжелой груди, тугих массивных бедер, обтянутых белой нежной кожей. А ноги?

Франсуаз вытащила из воды ноги и положила на мраморный бортик розовую пятку. Ни разу ей не приходилось удалять волосы! Идеально гладкая, округлая, прочная, словно высеченная из мрамора, конечность.

Интересно, чем занялась та примечательная парочка в автомобиле? Или красавец умчал "барышню" в свой загородны особняк, чтобы осыпать прелестницу розовыми лепестками? - Почему-то вспомнила Франсуаз пьяненькую даму в желтом костюме и её блестящего кавалера.

"Да она же платит красавцу!" - вдруг осенило Франсуаз. - И вилла и автомобиль - ее! А как все это происходит у продажных мужчин? Он старается думать о своей молоденькой любовнице или возбуждаться от дряблых телес, размазанной на увядших губах помады?

Франсуаз вздохнула - что-то тяжело ухнуло над её головой, посыпалась известковая пыль, в образовавшуюся пробоину просунулся металлический прут.

- Э-а! Вы с ума сошли! - крикнула она в потолок, выскочив из воды и глядя на исчезающую в дыре, словно хвост змеи, железяку.

- Прошу прощения, мадам! Ущерб оплатит фирма.

- А дыра?! - Франсуаз разъяренно ?????????? на появившегося в окне рабочего. Одной рукой он держался за металлическую лестницу, другой стряхивал с плечей синей футболки кусочки штукатурки. За его спиной буйно цвело дерево старой черешни.

- Даю честное слово - завтра вы забудете об этом инцинденте. Рабочий исчез.

- О черт! - Франсуаз увидела себя в эеркальной стете - раскрасневшуюся жирноватую фурию с мокрыми, кукишом скрученными на темени волосами. Она даже не прикрылась полотенцем.

Огорченная происшедшим, Франсуаз включила кофеварку, достала ветчину, бросив шкурку громко урчавшему под локтем Эркюлю. Стало совершенно очевидно, что поездка в Брюссель была ошибкой. Все напрасно. Оскорбленное самолюлие залечить не удалось, на пепелице загубленной жизни не прорастает даже бурьян... От себя не скроешься - с назидательностью опытной матроны, отчитывающей легкомысленную особу, подумала Франсуаз. - Дурацкая игра в прятки, закончившаяся дырой в потолке". Франсуаз решительно загрузила в микроволновую печь тосты с ветчиной и сыром. Изнурять себя голоданием она ни в каком случае не собиралась.

Звонок в дверь отвлек её внимание. На лестничной клетке стоял уже знакомый парень, но теперь - с ведерком и мастерком в руках. Он смыл меловую пыль и оказался пулатом - бронзовым, как вентили в ванне Шарлотты, пожалуй, с изрядной добавкой свежемолотого кофе.

"Вентили с кофе! - ухмыльнулась Франсуаз. - Да ты ещё и глупеешь, старушка".

- Сегодня же подам судебный иск на вашу фирму, - злобно объявила она, ловя себя на желании съездить по улыбающейся физиономии негритоса. Такого с ней ещё не происходило.

- Я пришел сделать у вас ремонт. - Он блеснул яркими зубами.