Жизнь в сибирском городе

Постепенно втянулся в неторопливую поселковую жизнь. Помогал родителям по хозяйству. Часто ходил на берег Енисея, чтобы позагорать и поплавать. Вечера проводил со своей соседкой. Ходили, как обычно, в кино, по выходным дням посещали танцы, гуляли по улицам. Иногда просто беседовали, сидя на скамейке.

В конце июля, находясь по каким-то делам в центральной части посёлка, я случайно повстречал маму моего школьного друга Валеры Овсянникова. Она рассказала о своём сыне, я рассказал о себе. В конце разговора она спросила, не скучно ли мне в посёлке. Я ответил, что, конечно, немного присутствует такое ощущение. И тут вдруг неожиданно она высказала идею о том, чтобы мне временно поработать на лесокомбинате. Я задумался. А она сказала, что не торопит меня с решением, но если я надумаю, то можно завтра прийти в контору ЛДК-2. Там нетрудно найти отдел кадров, где она работает начальником.

В отделе кадров мне предложили работу в порту. Там велась отгрузка подготовленных за осенне-зимний и весенний периоды пиломатериалов. Они предназначались в основном на экспорт. Пиломатериалы поставлялись во многие страны Европы и даже Африки. Они доставлялись туда сначала водным транспортом по Енисею и Северному морскому пути, а потом – дальше по адресам заказчиков. Я согласился. Мне предстояло работать посменно стропальщиком.

В тот же день меня оформили на работу, объяснили мои права и обязанности. Мастер проводил меня на объект, дал возможность понаблюдать за рабочим процессом, показал, что и как я должен делать. Со мной провели инструктаж по технике безопасности. После этого отправили отдыхать, сказали, что на следующий день планируется мой выход на работу.

На работу я пришёл заранее. Осмотрелся. Принял рабочее место. На причале ждали погрузки пакеты пиломатериалов, обвязанные в двух местах металлической лентой. Под ними были видны по две специальные поперечные подставки, изготовленные из бруса. Эти пакеты подвозились со склада на причал так называемыми пакетовозами. У них кабина водителя и двигатель, закреплённые на автомобильной раме, находилась наверху, а пакет – под рамой, между четырьмя стойками и колёсами на их концах. Пакет удерживался на специальных металлических захватах. Когда пакет доставлялся на причал, водители захваты несколько опускали и разводили в стороны. После этого пакетовоз уезжал, а пакет оставался на причале. Я ждал, когда заработает подъёмный кран. Это был большой портальный кран немецкого производства. Ганс, как его называли в порту. И вот он заработал. Крановщик навёл на крайний пакет пиломатериалов металлическую раму, подвешенную цепями на большой крюк. С неё свешивались два довольно толстых стропа, представлявших собой сделанные из растительных волокон канаты. Их надо было завести с разных сторон пакета. Я ухватился за один строп и поправил положение рамы. Затем забросил конец этого стропа под пакетом и перешёл на другую сторону. Там вытянул строп и зацепил его конец за крюк рамы. С находящимся на этой же стороне вторым стропом проделал то же самое. Только зацепил его на противоположной стороне. Поправив стропы, я дал крановщику команду рукой «вира», что означает «поднимай» или «вверх». Проследил, чтобы груз пошёл нормально. Портальный кран быстро, но осторожно доставил пакет на судно, где его принял стивидор, занимавшийся укладкой пакетов. Так повторялось в течение смены множество раз. Моя задача состояла в том, чтобы быстро ориентироваться, умело стропить, как тогда говорили, и правильно подавать команды крановщику. Кроме команды «вира» применялись команды «майна», что значит «опускай» или «вниз», а также «стоп». Последняя из этих команд делалась мною так: я быстро скрещивал руки перед собой на некотором расстоянии от груди.

У причала под погрузкой обычно стояло не одно судно. Поэтому стропальщики из разных бригад негласно соревновались друг с другом. Что касается меня, то я быстро втянулся в работу, исполнял свои обязанности не хуже других. Мой крановщик замечаний в мой адрес не высказывал. Никаких ЧП за время моей работы не случилось.

Один час в середине рабочей смены выделялся на отдых. В это время мы спешили в столовую, которая обслуживала нас на территории рейда. Там кормили за умеренную плату довольно сытно и вкусно. Запомнились великолепная окрошка, густой борщ, котлеты, гуляш с гарниром, ягодный морс, пышные булочки. Комплексный обед в первую смену стоил пятьдесят копеек. То же самое было с ужином во вторую смену. Проблем с питанием не возникало и ночью.

В конце августа закончился срок моей временной работы в порту. Я уволился с работы и получил в кассе достаточно высокую заработную плату. Довольный собой, с хорошим настроением я вскоре в очередной раз простился с посёлком Маклаково и выехал в город Томск, чтобы продолжить учёбу в университете. По приезде меня в родном деканате без проблем восстановили в статусе студента первого курса как вернувшегося из академического отпуска и сразу включили в список тех, кто должен был выехать на сельскохозяйственные работы.