Жизнь в средневековой деревне

Держатель не всегда решал сам, перестраивать дом или нет. Крестьянин, к которому переходил надел, мог быть связан договором, который предусматривал строительство нового дома определенного размера и в течение определенного времени. Иногда сеньор соглашался поставлять древесину или оказывать другую помощь²⁴⁶. Сеньор был заинтересован в надлежащем содержании домов и хозяйственных построек в своей деревне, и манориальный суд поддерживал его в этом. Жительнице Элтона Альдузе Чаплин в 1306 году пришлось найти поручителей, согласившихся гарантировать, что она «до следующего заседания [суда] починит свой жилой дом и приведет его в такое же хорошее состояние, в каком получила его»²⁴⁷. Двумя годами позднее Уильям Рувхед точно так же обязался починить и перестроить свой жилой дом, приведя его в такое же хорошее состояние, в каком он получил его за герсум [платеж, вносимый при получении недвижимости]²⁴⁸, а в 1331 году трое жителей деревни выплатили по 12 пенсов штрафа, поскольку не «заботились о [своих] постройках»²⁴⁹.

Все деревенские дома относились к базовому для Средневековья «зальному типу», так же как усадебные дома, амбары и даже церкви. В них имелось одно помещение с высоким потолком, размер которого варьировался в зависимости от числа «пролетов» или каркасных секций. В крестьянских домах площадь «пролета» обычно составляла около полутора квадратных метров²⁵⁰.

Дом богатого селянина, такого как Джон из Элтона, мог состоять из четырех или даже пяти «пролетов», с входом в центре длинной стороны. В одном конце, вероятно, располагались небольшие служебные помещения, отделенные от остального дома: кладовая для напитков и кладовая для хлеба, посуды и утвари; между ними делали проход в кухонную пристройку. Второй этаж, так называемый солар, находился над служебными помещениями или в другом конце дома. Здесь, наверху, возможно, располагалась спальня. Большой зал обогревался либо известным с древности центральным очагом, либо камином со встроенным в стену дымоходом. В первое время залы, как церкви, разделялись на некое подобие нефов, и площадь уменьшалась из-за стоявших в два ряда столбов, поддерживавших крышу. Изогнутая несущая конструкция частично решила эту проблему, а к концу XIII века плотники вновь открыли для себя стропила, известные еще грекам и римлянам. Треугольная конструкция давала возможность стропилам выдерживать значительный вес²⁵¹.

Крестьянин среднего достатка, виргатарий вроде Александра Атте Кросса, вероятно, жил в трехэтажном доме – такие встречались чаще всего. Коттер, как Ричард Трун, мог иметь небольшой дом в один или два этажа. Как правило, под одной крышей жили и люди, и животные, но хлев чаще всего делился на части. Иногда он располагался под прямым углом к жилым помещениям, что предвещало европейские фермы будущего, с домом и хозяйственными постройками вокруг центрального двора²⁵².

Внутренние помещения освещались окнами со ставнями, но без стекол, и дверями, часто открытыми в дневное время, – дети и животные свободно входили в дом и выходили из него. Полы из утоптанной земли устилались соломой или камышом. В центре находился возвышавшийся над полом каменный очаг, где горел огонь. Топливом служили дрова или торф (обычно использовавшийся в Элтоне)²⁵³; дым выходил через отверстие в крыше. Некоторые очаги имели колпаки или воронки для отвода дыма в импровизированный дымоход, на конце которого порой закрепляли бочку с выбитыми доньями. Дом всегда был полон дыма – огонь горел весь день: вода, молоко или каша кипятились и варились в горшках на подставке либо в чайниках из латуни или железа, снабженных ножками. На ночь очаг могли прикрывать большой глиняной крышкой в виде круга с отверстиями²⁵⁴.

Писатель XIII века, противопоставляя радостную жизнь монахини браку с его треволнениями, изобразил переполох в крестьянском жилище: жена слышит крик ребенка, спешит в дом и обнаруживает, что «кошка добралась до бекона, а собака – до свиной шкуры. Пирог подгорает на камне [очага], теленок лакает молоко. Горшок кипит на огне, а муж-грубиян осыпает ее руганью»²⁵⁵.