Жизнь в средневековом городе

Вооружившись всем доступным знанием и собственным здравомыслием, средневековые доктора отважно сражались против всего многообразия людских хворей. Широкое распространение имели кожные заболевания, поскольку в ту эпоху грубую шерсть носили прямо на голое тело, банные процедуры происходили весьма нечасто, особенно среди широких масс, да и стирка представляла собой очень непростое дело. Недостаточное и однообразное питание, — в частности, нехватка свежих фруктов и овощей — грозило возникновением цинги у всего населения, особенно в городах, где плохие санитарные условия способствовали распространению инфекций и микробов. Зимой в жилищах царил холод и сквозняк, и пневмония была страшным убийцей. Нередко встречался тиф, а также сердечные и сосудистые заболевания.

Но все же самой частой причиной обращения за медицинской помощью были травмы и ранения. И здесь средневековый хирург был довольно искусен, демонстрируя даже некоторое понимание проблемы инфицирования. Колющие и режущие раны он обрабатывал такими «медикаментами», как стерильный яичный белок. Один итальянский монах, Теодорик Луккский, сын хирурга, участвующего в Крестовых походах, рекомендовал для этих целей вино, которое, как известно, содержит алкоголь, и предостерегал от сложных мазей и снадобий, которыми грешили некоторые доктора. Хирургические инструменты включали в себя ножницы, зеркало, бритву, скальпель, иголку и ланцет.

Разнообразные хирургические операции выполнялись при таких заболеваниях, как катаракта и грыжа; практиковалась также литотомия (удаление камней в почках или желчном пузыре) и даже трепанация. Однако такие операции не сулили больному ничего хорошего.

Порой хирургический пациент мог надеяться на облегчение мук при помощи одного из известных видов «наркоза». Теодорик Луккский упоминал о смоченных опиумом губках и о высушенной мандрагоре, которою необходимо было размочить в горячей воде, а затем вдыхать. Бартоломей Английский также рассуждал о ценности мандрагоры как анестетика: «Тот, кто примет порцию, проспит четыре часа, не ощутив ни огня, ни железа». При этом он утверждал, что «никакой плач больного не остановит хорошего эскулапа, коли тот решился прижигать или резать».

Кровопускание, долгое время остававшееся весьма популярной оздоровительной процедурой, обыкновенно выполнялось цирюльниками, и в XIII веке некоторые из них вовсе забросили бритье бород и стрижку волос, посвятив себя исключительно хирургическому врачеванию. Многие из них также специализировались на вырывании зубов. Из-за скудного питания зубы оставались хронической проблемой, по большей части из-за слабых десен, нежели кариеса. Богатые пациенты платили до пяти ливров за удаление, а за кровопускание цирюльники получали целых пятнадцать су. Низшие классы обходились без этих роскошеств.

Широкое распространение имели психические заболевания. Родовые травмы нередко приводили к различным повреждениям головного мозга. Всем известны коллективные умопомешательства, вроде плясок святого Вита, однако самая знаменитая вспышка этой «танцевальной мании» произошла не ранее XIV века. Жертвы, взявшись за руки, плясали в диком исступлении, пока не падали от изнеможения с пеной у рта. Этот коллективный припадок лечили либо пеленанием, когда больных, словно младенцев, удерживали от причинения вреда себе и другим, либо экзорцизмом.

Психических больных редко заключали под стражу, однако бывало, что их привязывали к крестной перегородке в церкви, дабы посещение мессы оказывало на них благотворное действие. Иногда беднягам выбривали на голове «тонзуру» в форме креста. Таковые неизменно пополняли армии паломников к святыням — наряду со спастиками, паралитиками, золотушными и весьма многочисленными калеками их можно было встретить в Риме, Мон-Сен-Мишеле, Рокамадуре, Сантьяго-де-Компостела и на дорогах в Иерусалим.

В этом отряде несчастных, однако, не было самых презренных больных Средневековья — жертв лепры (или проказы). Это очень распространенное заболевание, страшным спутником которого было обезображивание, внушало страх как духовенству, так и мирянам.