ЖИЗНЬ в стиле С

Увы, в среду племянница отправилась на очередное занятие, откуда вернулась веселая, довольная, без тени сомнений, которые до того аршинными буквами были написанных на ее лице. Перед сном Надин заглянула в спальню к Оле, пожелать спокойной ночи. По обыкновению девчонка крутилась перед зеркалом, с привычным восхищением разглядывая свое отражение.

— Правда, я очень красивая? — прозвучал немедленно любимый вопрос.

— Ну, не знаю, право слово, может быть разве что хорошенькая, — зловредно предположила тетка.

— И вовсе не хорошенькая. Все считают, что я — сплошное очарование и очень нравлюсь мужчинам.

Подтверждая сказанное, с круглого плечика сполз широкий ворот сорочки, оголив сине-алый засос над левой грудью. «Ольга — не девушка! Надин с трудом перевела дух, открытие поразило ее в самое сердце. — Господи, когда она успела? И кто совратил мою девочку? Кто эта сволочь?» Кто — был главный вопрос. Одно дело, если Олька завела шуры-муры с каким-нибудь пацаном и совсем другое, если ее взяли в оборот эсеревские кобели.

Чтобы решить эту загадку Надин подарила племяннице шикарный набор нижнего белья. И тут же обнаружила: по средам и пятницам, в дни, когда на Садовой проходят занятия, племянница надевает обнову. Стало быть, встречи проходят во время занятий, сложила два и два Надин.

Следующее открытие помог сделать Петр.

— Как проходят занятия? Индивидуально или вам читают лекции? — спросила Надин.

— Все проходит на виду у всех. Курсисты сидят чинно и благородно с семи до девяти вечера и слушают преподавателей. Если с кем и беседуют тет-а тет, то накоротке, пару минут, после лекций.

— А как Оля ведет себя на занятиях? — спросила Надин. Если Травкину с его железным самообладанием пришлось во время беседы с эсеровским эмиссаром колоть руку булавкой, то, что же, интересно, испытывала глупая эмоциональная Олька?

— В общем-то, ни как, — ответил Травкин. — Она почти всегда на час-полтора опаздывает и слушает лекции не очень внимательно.

Опаздывает! Надин закусила губу. Племянница приходила на Садовую к шести, однако являлась на занятии спустя час-полтора после начала и, значит, проводила это время с кем-то из жильцов подъезда. Получалось, что любовник Оли — не курсист, не преподаватель кружка, а кто-то из обитателей дома на Садовой?

На эту роль подходил единственный человек. Иван с Витьком провели следствие и выяснили: в подъезде, заселенном многолюдными семействами, имелся всего один холостяк — инженер Сергей Басов. Высокий, худой, с тонким аскетичным лицом, лет тридцати-тридцати пяти — он появляется в арендованной им квартире № 6 наездами по средам и пятницам. В дни, когда проводились занятия!

В очередную пятницу Надин отправилась на «смотрины». Часам к четырем у ворот останавливался шикарный экипаж. С подножки красуясь спрыгнул высокий мужчина в шляпе с широкими полями, укрывавшими лицо, небрежным жестом отпустил извозчика, поздоровался с дворником.

— Посторонись… — заорал Иван, выбегая из-за угла, и, якобы не вписавшись в узкий тротуар, что было силы, толкнул худого. Тот гневно обернулся и выругался в полголоса. Мгновение Надин смотрела на ненавистное лицо Арсения, затем слово в слово повторила грязные слова.

С ними на устах она вернулась домой, с ними уснула, с ними не расставалась весь следующий день.

Олиным любовником был Арсений. Человек страшный, беспринципный, подлый. Самое страшное, самое отвратительное, самое унизительное воспоминание в своей жизни Надин связывала с Арсением Стоило подумать, что подобная участь ждет Олю, как от страха кружилась голова, а от ненависти сжималось сердце.

Девочку следовало вытянуть из этого болота любой ценой.

Два следующих дня Надин с маниакальным упорством искала, что можно противопоставить пагубному увлечению племянницы. И неожиданно нашла. В камине чудом сохранилось обгоревшая, но вполне годная к прочтению страничка письма из Москвы.

«Оленька, девочка моя ненаглядная, — писал адвокат Снегирев. — Ты игнорируешь мои письма. Это справедливо. Я виноват. Я подлый, мерзкий. Я ничтожество. Я изменил тебе. Обманул твои ожидания и надежды. Но пойми, это была слабость, минутная пустая слабость и она больше никогда не повторится. Эта женщина пришла ко мне и в уплату предложила себя. Я не устоял. Я весь день вспоминал наше свидание, потому поддался соблазну и предал твое доверие. Ты отдала мне чистоту, а я изменил тебе, но это пустое, я люблю тебя больше жизни…»

— Вот, сволочь, — рассмеялась Надин.

«Ты отдала мне свою чистоту…» — фраза значила и много, и мало, Надин снова рассмеялась. Олька отчаянно флиртовала со Снегиревым. И возможно, заигралась, «отдала чистоту». Слава Богу, взмолилась Надин. Мысль, что первым мужчиной у Оли был подонок и мерзавец Гурвинский, жгла ее огнем.