Жизнь в стёклах (сборник)

Монахиня Арсения пыталась сосредоточиться на тексте, чтобы забыть о своём горе. Она боялась встретиться взглядом со священником и пряталась за книгой.

«Глаза у него стали мутные и бессмысленные, – с горечью думала она. – Неужели он совершил смертный грех, и его теперь так ужасно наказывает Господь? Многие считали его старцем. Три месяца назад он ещё служил Литургию, исповедовал, говорил проповедь. И вдруг – рак прямой кишки, метастазы, маразм. Он никогда не лечился, никогда не жаловался на свои болезни… «В чём застану, в том и сужу!» – говорит Господь. Наверное, это из пророков. В Евангелии такого как будто нет… Святые видели перед смертью небо отверстым и ангелов. Кого-то из преподобных сам Господь уговаривал взойти на небо, а он отказывался. Почти у всех мирских после соборования наступает просветление, и они умирают с молитвой. А он забыл, кто такой Христос!»

Тут Арсения почувствовала чьё-то присутствие и подняла глаза. Посреди комнатки стоял высокий моложавый мужчина, серьёзный и гладко выбритый.

– Вы – кто? – удивилась монахиня.

– Я за отцом Валерием, – ответил мужчина. Он выглядел абсолютно материальным и плотским, но у Арсении в душу закралось подозрение.

– Вы – врач?

– Я – посланник! – сказал человек, нагнулся и поцеловал священника в лоб. Тут наконец Арсения поняла, что это – бесовское наваждение, и сотворила крестное знамение.

– Мы всё равно его вам не отдадим! – закричала она, вскакивая и роняя книгу. – Мы всё равно его отмолим!

В этот момент, ярко сверкнув, взорвалась лампочка, и мужчина исчез, оставив после себя громкий звенящий смех. Его смех превратился в тонкий сон. Она играла в салки со своими братьями. Тогда её звали по-другому. «Дашка-промокашка», «Дашка-дурашка», «Дашка-сладкояжка». И вдруг один из братьев схватил её за руку и сказал:

– Слушай внимательно! В Царстве Небесном время будет только настоящее. Небожители уподобятся Богу и станут всеведущими. Ничего не будет скрываться ни в будущем, ни в прошлом!

Она очнулась и почувствовала, что сидит на стуле всё в той же комнате, света нет, у икон горит лампадка. «Господь судит по результатам всей жизни, – мелькнула у неё мысль. – У Бога есть только настоящее. Неужели Он настолько жесток, чтобы придавать значение только последним минутам?»

Вся дрожа, монахиня подошла к батюшке и пощупала пульс. Пульса не было. Отец Валерий скончался.

Она зажгла свечу и увидела на столе тетрадь. Неизвестно кому принадлежащим, каллиграфическим почерком в ней были написаны цитаты из Евангелия:

...