Жизнь в столице

В эти последние дни нашего пребывания на море произошло событие, из-за которого я страшно переволновалась. После обеда Миша договорился с мальчиком Серёжей, с которым играл на пляже, тайком уйти гулять в горы. Я не сразу заметила его отсутствие, начала искать сначала у Сережи, потом на море. Нигде их не было, тогда на поиск пошли все обитатели дома в разные концы, а я собралась бежать в воинскую часть и просить, чтобы подключились солдаты. Беглецов нашли уже к вечеру далеко от дома. Оказывается, они пошли в горы, заблудились, сделали большой крюк и вышли к морю в соседней бухте, откуда возвратиться можно было только по воде. К счастью, там было не глубоко, и они перешли вброд. Кроме того, они избежали и много других опасностей: в послеобеденную жару оба были без панамок, в шортах и сандалиях. В таком виде в горы, где полно колючек, острых камней, водятся змеи и ядовитые насекомые, никто е ходит.

В следующий приезд в Чабан-Кале на месте нашей стоянки уже был платный и более благоустроенный кемпинг и народу прибавилось. Регулярно привозили пресную воду и торговую палатку с ограниченным набором продуктов. Появился туалет, увидев который Миша заявил:

— "Я хочу стать посетителем гальюна".

После двух недель стоянки в Чабан- Кале мы обычно отправлялись в другие места, ездили по всему побережью Крыма вплоть до Севастополя. Были в Бахчисарае, с его пещерными городами и известным, на удивление скромным дворцом. Одним из самых интересных пещерных городов Крыма является средневековая крепость Чуфут-Кале, которую мы тоже посетили. В переводе с татарского, это означает Еврейская крепость, названная так в память об одном из иудейских племён караимах, владеющих ей в последнее время. Там находится гробница дочери Тутанхамона, сохранились остатки кварталов домов, руины мечети и синагоги, глубокие колеи от телег в каменной дороге, ведущей к крепости. Всё это производит сильное впечатление. Миша писал в школе сочинение на тему об этом посещении.

6.3. Сын первоклассник

В 1973 году, во время моего пребывания в Финляндии, Миша пошёл в первый класс школы с усиленным изучением английского языка. Школа располагалась довольно далеко, на расстоянии нескольких троллейбусных остановок он нашего дома. Виталий отвозил его туда, после уроков и он оставался на продлёнке, а потом Фрина Ю. забирала его к себе или отвозила к нам домой. В письме ко мне в Хельсинки Миша пишет: «В школу я хожу, чтобы у меня каждый день прибавлялось немножко ума, а ума у меня не прибавляется, я получаю только опыт писать. Решил, что уже сейчас надо как можно больше выучить из таких предметов как алгебра и химия, чтобы потом не зубрить».

К нему приходили играть школьные ребята, и один из мальчиков тайно унёс пистолет. Я привезла его из Финляндии, и он, как две капли воды, походил на настоящий. Поэтому устоять было трудно. Миша нам не пожаловался и только много позже рассказал что и у того мальчика пистолет украли. Тоже хорошо, многие им наигрались.

Новый 1974 год Миша впервые встречал вместе с нами и нашими гостями. Около часа ночи он заснул, а мы поехали в ЦДРИ (Центральный дом работников искусств) праздновать дальше. Там уже все были в весёлом настроении, танцевали, проводили шутливые конкурсы. Несмотря на то, что я обратила на себя внимание своим красивым чёрным брючном костюмом из Финляндии с большой искусно сделанной чайной розой на лацкане, и большое число узнаваемых лиц, весело и интересно мне не было. Я беспокоилась за оставленного дома Мишу. Ему было уже 7 с половиной лет, но дома он один не ночевал, и пришлось возвратиться. Утром он проснулся раньше нас, включил свет, всё обыскал — подарка нет! Разбудил меня и спрашивает:

— «Может ли быть так, чтобы Дед Мороз про меня забыл?»

Пока я уверяла его, что такого быть не может, Виталий выложил подарки под ёлку и предложил Мише ещё поискать.

Поскольку мы оба с Виталием работали, Мише приходилось с раннего детства учиться самостоятельности. Уже со второго класса он, как правило, без сопровождения ездил в школу и возвращался домой на троллейбусе. В 1981 году он попал в дорожную аварию: троллейбус перевернулся. Не знаю, почему это случилось, даже трудно представить себе 1975 г. В летнем лагере «Бронницы» эту ситуацию. Миша выбрался до приезда спасателей и не сразу сказал нам о случившемся, чтобы не мы не волновались. Когда я бывала в командировках, он помогал в подготовке ужина — чистил картошку, а Виталий тушил мясо. Мне он тоже охотно помогал: мог сбегать в магазины столько раз, сколько попросишь, постоять там в очереди, взять бельё из прачечной и т. п.

После второго класса Миша поехал в пионерский лагерь нашего института «Бронница.» В Москве он к тому времени начал заниматься карате в почти тайном кружке (каратэ было официально запрещено) с одним из моих молодых коллег по зарубежной работе. В лагере он тоже собрал группу по занятию каратэ и назначил себя руководителем.

6.4. Миша в санатории