Жизнь в свете смерти. Об искусстве быть живым

Во время затворничества мы больше узнаем о сне. Мы ведем напряженную жизнь: встаем в пять утра, медитируем до девяти вечера. Многие люди не выдерживают и в девять уходят к себе, считая, что для одного дня этого вполне достаточно. При этом они пропускают вечернюю медитацию, на которую по желанию можно приходить или не приходить. Но по мере прохождения курса люди обнаруживают, что глубокая, продолжительная медитация не поглощает, а, наоборот, дает нам энергию. В первые дни нам тяжело, но на четвертый или пятый день человек замечает, что у него открываются новые запасы энергии. Я прошу учеников реально оценить свое самочувствие и все–таки посещать вечернюю медитацию по мере возможности.

Иногда разумнее бодрствовать допоздна, в других случаях лучше пораньше пойти спать. Внимательный анализ собственного опыта подскажет вам, как лучше поступить. Постепенно вы научитесь понимать, когда следует бодрствовать. Дело не в том, чтобы высидеть как можно дольше. Наша задача — понять свое самочувствие и научиться правильно жить. Ведь принципы медитации в затворничестве пригодятся нам в дальнейшей жизни.

ПРАКТИКА И БОЛЬ

Затворничество дает идеальную возможность научиться бороться с болью и болезнями в целом. Болезнь состоит из дуккха ведена — целого комплекса неприятных ощущений. Во время болезни мы должны научиться бороться именно с дуккха ведена.

Мне хотелось бы подробнее остановиться на этой теме. Некоторые люди, узнав, что во время уединения мы долго сидим в позе лотоса, с поджатыми ногами, испытываем боль, иногда довольно сильную, и учимся наблюдать за ней, думают, что наша задача — умерщвление плоти. Но это вовсе не так. В некоторых традициях во время медитации запрещено двигаться вообще. Тех, кто двигается, учителя ругают. Медитирующие дают в присутствии остальных товарищей обет не двигаться. Иногда медитирующие буквально совершают подвиги — сидят от рассвета до заката, медитируют неделю подряд без сна. Я проводил такие эксперименты и пришел к выводу, что они, безусловно, полезны.

Но я такую медитацию не преподаю — отчасти потому, что не считаю ее здоровой, отчасти потому, что, с моей точки зрения, полезней другой род медитации. Я прошу медитирующих свести физические движения к минимуму — человеку трудно концентрироваться, если он постоянно ерзает. Уж если ты совершаешь движения, пусть эти движения будут осознанными. Мои наставления помогают ученикам обрести свой собственный ритм и постепенно увеличивать время, проведенное в неподвижном состоянии. Я приветствую их борьбу с болью, стремление воздержаться от движений, когда хочется подвигаться.

Боль есть неотъемлемая часть нашей жизни. Мы тратим большую часть жизни на погоню за удовольствиями, пытаясь избежать боли, и тем самым обрекаем себя на страдания. Определенное количество боли неизбежно присутствует в жизни человека, особенно когда речь идет о таких вещах, как болезнь, старение и смерть. Если мы мужественно смотрим им в лицо, вместо того чтобы убегать, нам легче удается с ними справиться.

Великий индийский учитель Шантидева очень хорошо сказал: «Нет ничего, с чем бы человеку не удавалось постепенно справиться. Привыкая к маленьким бедам, я тем самым учусь терпеливо переносить большие».

Мой первый учитель випашьяны Анагарика Муниндра высказал сходную мысль, когда мы обсуждали тему смерти. Меня в тот момент особенно волновало, как практиковать ввиду приближающейся кончины, потому что этот период, как правило, сопровождается сильными болевыми ощущениями. Учитель ответил: «Необязательно изобретать что–нибудь новое. Практика постепенно станет все сильнее и эффективнее, и, когда придет время умирать, задача останется той же самой — наблюдать физическую боль со стороны. Практика в момент смерти почти ничем не отличается от того, чем мы занимались раньше. Просто нужно усилить ее, сделать так, чтобы она стала сильнее смерти».

Канон на языке пали также содержит советы, как относиться к боли. «Как–то раз Досточтимый Ануруддха остановился около Саваттхи в темном лесу, потому что был болен и удручен горем. Несколько монахов пришли его навестить и спросили: «Как Досточтимый Ануруддха достигает того, что телесные боли не влияют на его ум?» Ануруддха ответил: «Это, друзья, происходит потому, что я всегда держу в уме четыре заповеди сознательного отношения к жизни. Вот почему телесные боли не влияют на мой ум».

Четыре заповеди сознательного отношения к жизни — великое учение. Они являются основой всей випашьяны и помогают сконцентрироваться во время медитации на том, что действительно важно. В основе моей медитации и преподавания лежат эти четыре заповеди в том виде, в котором они изложены Буддой в «Анапанасати–сутре».