Жизнь Вахтанга Горгасала

И отправились к кесарю Вараз-Михр[267] — брат его (Вахтанга) воспитателя и монах Самуил. А кесарь же подступил к городу Понтийскому, и понтийцы вышли встречать его и воздавать ему славу и (выразили) благодарность Вахтангу, ибо защитил он их и не обрек на погибель. Когда же посланники царя Вахтанга достигли города — поднесли им дары: тысячу мешочков мускуса, пятьсот амбры и тысячу литр благовоний. И разошлись воины Вахтанга на добычу, но напустились на них пешие воины греков и заодно с ними до трех сот тысяч сброда, всадников из местностей и городов[268]. Царь же Вахтанг силой сдерживал этих грабителей, покуда не явился брат его матери, эристав персидский, и гневно не сказал ему: «О, змей и потомок аспида. Разве неведомо (было), что матерь отца твоего была гречанкой из рода Иовиана? И одолела в тебе природа матери отца и привилась тебе любовь к распятому тому смертному человеку, и замыслил предать нас в руки грекам». Вахтанг же говорил: «Вот — ты и вот — греки, и узришь силу того смертного и живого человека, на коего ты уповаешь». И загремели трубы, и выступили отовсюду армяне, персы и царь Дербенда. А царь Вахтанг /173/ и грузины вышли на смотр и стали. И воссел царь на слона белого, у лесистого берега того моря, на полуострове[269]. А до появления войска персидского греки побили из них до двадцати семи тысяч. И ожесточилась битва, и убили брата матери Вахтанга — эристава. И убили царя леков Ипаджаджа и множество эрисмтаваров, и был осилен лагерь восточный. Был у греков военачальник Поликарпос Логофет, племянник[270] их царя. Был он мощен и побил отважных воинов персидских и он же справился с их эриставом.

Тут соскочил Вахтанг с колесницы и сказал: «Мы вовсе не помышляли об этом, но на то была господня воля, ибо мы желали мира, но дерзость персов разгневала господа и бог отплатил им и умертвил эристава Рана, и вся Персия будет скорбеть о нем, словно о собственной погибели. Ныне спесь персов посрамлена, выносите крест и понесем его пред собой, ибо за что преследовали нас, тем и победили их и будем детьми могущества и не вступайте в междоусобицу по наущению кого-либо, и не терпите пред собой преимущества врагов; да будут руки ваши руками моими, чтобы не обречь себя на полную погибель. И будем гнать их не только здесь, но и погоним (вплоть) до Адарбадагана, как воронов, гонимых собственными же птенцами».

И священник Петр явил крест, и говорил царь: «Стань пред лицом вражеским и воинами нашими и вели всем — «Поклонитесь кресту /174/ и одолеем врагов», — а тех, кто не поклонится — умертвите. И повелел Деметру — эриставу своему, и спаспету Джуаншеру следовать за крестом. И прозвучал мощный призыв глашатая: «Не поклонившийся кресту — да умри!». И подходили все воины и поклонялись и становились пред крестом. И Борзо[271] — царь Моваканский — сказал: «Не отрекусь я от огня палящего и не поклонюсь древу трухлявому, разукрашенному золотом и драгоценными каменьями[272]». Сразил его спаспет Джуаншер, и пал он трупом. Отныне никто не дерзал порочить крест, и клятвенно заверяли воины царя Вахтанга: «Ежели вспомоществует нам крест, то не знать нам бога иного, опричь Распятого». И спешился царь и поклонился ему, а заодно с ним все ополчение его. И говорил царь: «Владыко господи, яви мощь твою сему люду твоему неверному, дабы приобщить его к вере уповающих на тебя; пусть и падшие они, но остались жить, и живые твои чрез жизнь твою суть мощны». А те войска греческие явились, словно молнии. И Поликарпос, подобно волку, вывалявшемуся в крови, и словно лев разъяренный рычал и посрамлял воинов этих. Но царь сказал: «Есть ли среди вас воин, готовый схватиться с ним и стать равноцарственным мне?». Прошелся глашатай дважды, но никто не посмел отозваться на эти слова.

Тогда говорил Вахтанг: «Не своей силой велик человек, но мощью, ниспосылаемой ему господом. И уповая на мощь твою, я, подобно Давиду, выступлю со знаменем /175/ креста; дай мне силу, как Давиду против Голиафа, ибо и этот явился для унижения и посрамления креста твоего; когда он узрел крест, воздвигнутый в помощь нам, он не бежал прочь, но в уповании на силу свою вступил с ним в единоборство». И сказал: «Воззри, господи, на возгордившихся и посрами их; затем вождь страждущих и спаси их. Этого я считаю недостойным, и не боязно мне, ибо данная тобою сила велика, ею я и одолею, но робею я пред тобою и потому услышь глас смиренного и пособи мне».