Жизнь вдвоём или где совершаются браки

Но разве не зависимы мы от других своих потребностей — есть, спать, дышать? Потребность в совместности является такой же важной. Почему же мы воспринимаем ее как ущемляющую нас? Выбирая совместность и отказываясь от других потребностей в конкретный момент времени, мы часто чувствуем себя неудовлетворенными. И это происходит потому, что кажется, что это могло бы быть по–другому, что это можно было бы как‑то осуществить и не теряя других вариантов. Однако это невозможно. Выбирая одно, мы автоматически отказываемся от другого. На какой‑то период времени, до тех пор, пока главная потребность не окажется удовлетворенной. До тех пор, пока этот выбор актуален. И если мы отдаемся полностью этому выбору, не строя иллюзий, что могло быть по–другому, тогда есть возможность быть счастливым прямо сейчас.

То, как мы живем в данный момент, — это показатель того, что именно этот образ жизни в этот момент является для нас подходящим. Остается только согласиться с тем, что уже и так присутствует. И тогда внутренний конфликт исчерпан. И тогда есть возможность удовлетворить одну свою потребность, с тем чтобы она перестала быть актуальной, а затем перейти к другой. Если же мы не делаем для себя возможным удовлетворение уже фактически выбранной потребности, то не удовлетворяем и другую. И тогда можно находиться в точке страдания так дол го, насколько хватит ресурса страдать, не выбирая ни то, что фактически уже есть, ни то, что, как кажется, могло бы быть. Насколько долго происходят изменения? В зависимости от прочности установок, то есть нежелания от них отказываться. Чем старше — тем прочнее установки.

Итак, чтобы перестать страдать и начать новую жизнь, надо:

1. Порвать отношения с теми, кто поддерживает вашу прежнюю жизнь.

2. Сменить ценности.

3. Отказаться от зависимой поддержки.

4. Зарабатывать на жизнь самостоятельно.

5. Поверить в ценность собственной жизни в отдельности от других.

6. Отказаться от компромиссов между своими ценностями и общественными требованиями.

…Нет другого способа быть счастливой.

НИНА РУБШТЕЙН: БЕЗ ЗЛОСТИ НЕЛЬЗЯ ДВИГАТЬСЯ ВПЕРЕД…

Интервью журналисту газеты «Свободный Сахалин» Татьяне Тихоновой, апрель 2006 г.

— Что такое гештальт–терапия?

— Это одно из современных направлений в психологии и психотерапии. Гештальт применяется для устранения трудностей в жизни обычного человека, а также для помощи людям с несложными психологическими расстройствами.

Мы работаем с людьми, которые столкнулись с кризисными ситуациями — это может быть потеря близких, возрастные изменения, рождение детей, проблемы в браке, на работе… Гештальт подход используется в бизнесе, помогает в работе с детьми.

Гештальт вырос из психоанализа. Как метод его разработал ученик Фрейда — Фредерик Перлз. В России гештальт–подход существует уже лет пятнадцать. В Москве работают несколько ведущих гештальт–терапевтов, получивших образование за рубежом.

— Мне кажется, очень тяжело выслушивать рассказы о чужих проблемах…

— Чтобы не было тяжело, я прошла хорошую личную терапию. Это необходимо любому психологу, потому что проблемы, с которыми приходят люди, могут болезненно откликнуться на моем собственном опыте.

А если я разобралась со своими проблемами, переварила собственный опыт, извлекла из него уроки, мне легче выслушивать людей. Я могу сочувствовать, но не буду принимать это слишком близко к сердцу.

Лично для меня самое тяжелое — когда я получаю письмо от человека, в котором только в двух словах описано, как ему плохо. А почему плохо — из текста не ясно. Некоторые люди считают, что мне как психологу ситуация должна быть понятна с первого слова, что я читаю мысли. Естественно, это не так — чем точнее человек обозначит свою проблему, расскажет о своих чувствах, тем легче мне будет понять его. А получается, что от меня ждут, что я должна догадаться о проблеме, разрешить ее и еще дать ценный совет, толком ничего не зная о ситуации. Поэтому прошу тех, кто мне пишет, рассказывать о своей проблеме подробно.

Кстати, в этом смысле очень сложны виртуальные консультации — тут в любом случае я могу только предположить, что на самом деле волнует человека, который ко мне обратился. Некоторые детали становятся ясны только при личном общении…

— Может быть, человеку трудно понять, что же на самом деле его волнует?

— Безусловно. У нас не принято переживать какие‑то вещи, и поэтому человек прячет их глубоко в себя. Например, стыдно ревновать, завидовать… Вот и возникают двойственные чувства — с одной стороны, стыдно ревновать, но с другой‑то стороны, человек все равно ревнует!