Жизнь — веселая штука

- Ладно, не знаю, как остальные, а я хочу есть, - решительно объявил Алекс, меняя тему. - Надеюсь, мы сегодня все же пообедаем?

Благодарная за прекращение мучений, Каролин с радостью произнесла:

- Да, пора обедать. - И обратилась к дочери: - Джесси, достань, пожалуйста, из холодильника все для салата, пока я зажгу газ в гриле.

Тут Алекс поймал ее за руку.

- Я займусь грилем.

Испуганная теплом, растекающимся от его легкого прикосновения по всему телу, Каролин взглянула на него в безмолвном удивлении.

Такие простые слова, но мягкость его голоса, свет в его глазах вместе с легким касанием рук дали мощный толчок переживаниям интимного свойства.

Каролин оказалась беспомощной перед нахлынувшими на нее чувствами. Ей ничего не оставалось, как вымолвить:

- Хорошо. - Она облизнула пересохшие губы и, сглотнув, пробормотала: - Я… э-э… подготовлю мясо для гамбургеров.

- Так и сделаем. - Алекс вышел.

- Правда, он потрясающий? - воскликнула Джесси, как только за Алексом закрылась дверь. - Я, наверное, влюблена, - с драматическим вздохом продолжила она.

Боюсь, я по-прежнему влюблена .

Кое- как собравшись с мыслями, Каролин выдавила из себя улыбку и с нарочитой медлительностью проговорила:

- Мне кажется, есть некоторая разница в возрасте.

- Фу, мама, - проворчала Джесси. - Я совсем не имела в виду эту слащавую дрянь.

- Знаю, золотце, я просто дразню тебя. - С мягкой и виноватой улыбкой Каролин направилась к холодильнику, чтобы достать мясо для гамбургеров и сосиски.

В этот момент вернулся Алекс.

- Что за слащавая дрянь? - спросил он, подозрительно осматривая мясо в руках Каролин. - Что-то не то с гамбургерами?

Джесси захлебнулась от смеха.

Каролин сухо объяснила:

- Нет, с мясом все в порядке; слащавая дрянь - просто девичьи разговоры.

- А-а… понятно, - пробормотал Алекс, переводя взгляд с одной на другую. - А мальчиков не пускают в слащавые девичьи разговоры?

- Ну конечно, нет, - произнесла Джесси, очень по-взрослому качнув головой. - В противном случае они не были бы девичьими разговорами, не так ли?

Каролин с гордостью засмеялась: логика ответа дочери превосходна.

- Что ж, тогда я не в счет. - Алекс, сдаваясь, поднял руки. - Я закрыл рот и приступил к работе. - Он пересек кухню и взял у Каролин гамбургеры. - Ну, кому класть лук?

В конце концов, думала позже Каролин, вечер получился удивительно приятным, учитывая даже неизбежную в этой ситуации напряженность.

Лежа в постели, усталая, но с открытыми глазами, Каролин припомнила весь вечер во всей его последовательности.

Алекс оказался приятным и удобным гостем, поскольку не только демонстрировал хорошее настроение, но и действительно помогал.

Он приготовил гамбургеры, потом поджарил и их, и сосиски - что было, правду говоря, уже лишним. Затем после обеда долго смешил Джесси своими шутками, помогая ей мыть посуду.

Господи, Александр Форестер - и мытье посуды! Можно ли такое себе представить?!

В какой- то, нет, в значительной мере его желание во всем помогать больше встревожило, чем обрадовало Каролин.

Тот ли это Александр Форестер, который ни разу и пальцем не шевельнул, чтобы чем-то помочь, за месяцы их брака? Тот ли это человек, который вряд ли замечал безупречную чистоту их дома - того дома, который он купил через несколько месяцев после свадьбы и который по его настоянию остался за ней после развода, того самого дома, который позволил ей приобрести для себя и Джесси этот дом?

Каролин поморщилась, припоминая отдельные случаи, когда Алекс замечал ее усилия по поддержанию порядка в доме. Как-то раз он сухо сравнил ее способности хозяйки с мастерством профессионалов, нанимаемых для уборки кабинетов в корпорации, где он работал, - единственном месте, которому он посвящал большую часть своего времени, своих усилий, своей жизни…

Слишком живо припомнив множество споров из-за этого его единственного увлечения, Каролин снова пережила глухую боль отторжения, которую постоянно испытывала во время их совместного проживания.

Эта боль усилилась, и Каролин расплакалась, посылая в адрес Александра проклятия.

Она, как и прежде, проклинала его за то, что стремление к успеху убило в нем все живые человеческие чувства. Он видел перед собой только работу - и служил только ей.

По прошествии лет Каролин, конечно, признала горькую правду, что ее реакция тогда была незрелой, как незрелой была и она сама, все еще цепляющаяся, в силу юного возраста, за иллюзию, что Александр - ее герой, ее рыцарь.

Грустный смешок осознания неправоты, рожденного жизненным опытом, раздался в тихой комнате.

Жизненный опыт теперь подсказывал ей вопрос: ну зачем ему, герою и рыцарю, выбирать себе спутницей жизни впечатлительную девочку, какой она была в восемнадцать лет?

Каролин знала, что она больше не та девочка с глазами-звездами. Она взрослая, знающая цену людям и жизни, она - женщина. Она изменилась.

А изменился ли Александр?

Тот Александр, которого она знала и с которым жила, пальцем бы не шевельнул, чтобы помочь.

Сегодняшний Александр сделал это без колебаний.