Жизнь военной элиты. За фасадом благополучия. 1918—1953 гг.

Приведенные документы показывают суть конфликтов (инцидентов) с подчиненными у Ж. К. Блюмберга. В том числе с его ближайшими помощниками — начальниками штаба корпуса. Одним из них был П.А. Захаров. Из рапорта последнего на имя командира XI стрелкового корпуса от 18 декабря 1924 г.: «По расформировании XV стрелкового корпуса, где я служил на должности на(чальника) шта(ба) кор(пус) а, я подал мотивированный рапорт начальнику штаба Северо-Кавказского (военного) округа с просьбой считать меня кандидатом на одну из должностей, хотя бы на(чальником) шта(ба) див(изиии), в жаркие районы Закавказья или Туркестан. Основанием моей просьбы служил начавшийся процесс туберкулеза в правом легком и диагноз врачей о необходимости мне служить в районах с сухим климатом. Мое ходатайство было направлено в Штаб РККА. В июле месяце я был назначен наштакором XVII, но, не прибывая туда, переназначен на-штакором XI. При проезде г. Москвы мной было доложено в Командное управление Штаба РККА о том, что я, исполняя приказ, еду на новую должность, но прошу учесть мое ходатайство о назначении в южные азиатские округа, тем более я, уроженец Кавказа и 15 лет прослуживший в Туркестане, из них 4 года в Красной Армии, отлично знаю Кавказский и Туркестанский театры.

Создавшееся у Вас за последнее время крайне резкое и подчас оскорбительное ко мне отношение побуждает меня просить Вас ускорить мой перевод, так как я чувствую, что столь нервная обстановка крайне вредно отражается на службе»[21].

В тот же день П.А. Захаров представил данный рапорт командиру корпуса. Что из этого получилось, узнаем из докладной Захарова на имя военного комиссара корпуса П.Я. Ванага от 19 декабря, т.е. на следующий день:

«Докладываю Вам для сведения рапорт, поданный мной 18 декабря командиру корпуса и порванный им как «оскорбительный». Согласно указания командира корпуса я обязан, если чувствую себя обиженным, подать жалобу.

Жалобами я никогда не занимался, так как за шесть с половиной лет службы в Красной Армии впитал в себя сознание, что существующий политический контроль есть достаточно высокий авторитет для установления взаимоотношений между старшими и младшими»[22].

Сведения о конфликте между Блюмбергом и Захаровым, конечно же, стали достоянием сотрудников штаба корпуса. В этот же день к П.Я. Ванагу обратился с рапортом и военный комиссар штаба корпуса: «За последнюю неделю в штабе корпуса наблюдается подавленное настроение, вызванное обостренным отношением комкора к наштакору, что, безусловно, не может не отразиться на всей работе штакора, особенно в настоящий момент, когда выполняется одна из ответственейших задач, требующая особой тщательности.

Наштакор тов. Захаров, не чувствуя за собой какой-нибудь вины, вызвавшей грубое, лицеприязненное отношение комкора к нему, за исключением отсутствия живости, несвойственной его возрасту и тем более его здоровью, не может найти иного выхода, как просить о переводе его в другой округ.

С этой целью им вчера был подан рапорт комкору с просьбой его перевода в связи с создавшейся обстановкой, но рапорт комкором был разорван с указанием, что настоящий поступок он рассматривает как оскорбление. Весь разговор со стороны комкора был в резком, повышенном тоне, скорее в тоне «Лайдонера», чем в тоне командиров Красной Армии. Указанный случай еще более обострит их взаимоотношения, а посему полагал бы для пользы дела необходимым принять меры к разрядке настоящей атмосферы, о чем и прошу Вас настоящим рапортом.

Отношение комкора к наштакору сотрудниками штаба расценивается как «генеральская причуда», а отнюдь не как строгие законные требования. А посему, учитывая угнетенное состояние наштакора, очень трудно восстановить авторитетность командира корпуса среди состава штакора»[23].

Обеспокоенный нездоровой обстановкой, сложившейся во взаимоотношениях командира корпуса с начальником штаба и комдивом Цветаевым, Петр Янович Ванаг, не сумев разрешить проблему своими силами, обращается 23 декабря 1924 г. к члену Военного совета Ленинградского военного округа Воронину:

«Мною неоднократно подавались Вам рапорта о «солдафонстве» командира корпуса тов. Блюмберга. Эти поступки вредно отражались на работе как штаба и управлений корпуса, так и на жизни корпуса в целом.

Рапортами за № 44сс от 17—1—23 г., за № 83сс от 17—IX— 23 г., за № 89сс от 10—XI—23 г., за №... от 31—X—24 г. мною доносилось об инцидентах с тов. Зарайским, нач(альником) арт(иллерии) кор(пуса) тов. Калининым, с несколькими работниками штакора XI во время полевой поездки. С тов. Бэм, с комдивом 56 тов. Цветаевым; кроме того, доносилось об инцидентах с комдивом XVI тов. Овчинниковым, тов. Гирундовым...

Все эти случаи рисуют комкора как резкого и болезненно нервного. Следует отметить, что большинство инцидентов выпадает на время, когда проводится какая-либо серьезная работа, и меньшинство — на время, когда работа является повседневной. Последние случаи рисуют комкора отнюдь не как командира Красной Армии.