Жизнь вопреки

Вот они. Вы видите ссору в благородном семействе. Вполне здоровая, но разъяренная Екатерина Ивановна поворачивается к пасынку, не исключено, что с целью выцарапать ему глаза. Но преданная жена Лидия наносит ей сокрушительный удар медной антикварной статуэткой по затылку. Дальше все то, что вы все уже знаете.

– Что скажете, Екатерина Ивановна?

– Меня удерживают насильно, – раздается громкий и четкий голос женщины. – Они скрывают свое преступление. Я хочу, чтобы об этом узнал мой отец. Мне не дают ему даже позвонить.

– Он слышит нас, Екатерина Ивановна, и видит сейчас материалы о событиях того вечера. Вы не сможете его увидеть, но оставайтесь на связи, вы его услышите.

Старый седой человек в видеочате долго не может ничего сказать. Он плачет, закрывая лицо руками.

– Катя, девочка, я смогу. Мне помогут эти люди. Я на самом деле даже не догадывался, мне этот мерзавец сказал, что ты не говоришь и не транспортабельна для переезда в Италию. Я не хожу уже пять лет, ты знаешь. Но я приеду в Москву с армией адвокатов. Они ответят, тебя поставят на ноги, ты уедешь со мной. Прости. Больше не могу говорить, мое сердце разбито.

– Жду тебя, папа, – твердо произнесла Екатерина. – И я из Москвы не уеду, пока эти убийцы и грабители не ответят. То, что произошло и происходит, является медленным убийством с корыстной целью. И мне кажется, если меня перестанут колоть всякой дрянью по его приказу, я встану сама.

– Спасибо, Екатерина Ивановна, до свидания, господин Васильев, я на связи, – произнес Сергей.

В кабинете ресторана было тихо, как в колумбарии. Только Мария смотрела на Лидию почти с восторгом. «Ну, ты и выдала! – было в этом взгляде. – Ну, ты и попалась, мама дорогая!»

– Мы все устали, – миролюбиво произнес Сергей, наливая себе и Ольге по бокалу шампанского. – Обойдемся без моралей с нашей стороны и угроз с вашей, Леонид. Силы теперь, как видите, равные, и на одной стороне правда. Не на вашей, констатирую. Я бы не посоветовал делать резких движений по отношению к информатору. Мне сейчас позвонила секретарь Ивана Васильева, документы слили в сеть. Через час все участники станут знаменитыми. Что тут делать? Если бы вы, Никаноров, были моим клиентом, сказал бы цинично: сдавать жену с потрохами. И тогда у вас остается только недонесение и сокрытие, а с такими обвинениями любой адвокат справится. Типа из любви и ради чести мундира. Что касется мундира, то у вас масса козырных карт, одна вообще – туз: депутатская неприкосновенность. Мы уходим. А вам могут принести шикарный ужин, который оплачен, но остался несъеденным. Рекомендую воспользоваться. Сами знаете: хорошие моменты жизни надо ловить. Приятного аппетита. К сожалению, не пожелаю удачи. И спокойная ночь у вас вряд ли получится.

Они вошли в квартиру Ольги, она сбросила у порога туфли на высокой шпильке, дошла до кровати и упала на нее прямо в своем шикарном платье. Ей казалось, что бурлящая кровь выбивает ее височные кости, рвет вены. Кадры видео, слова оскорблений, ненавидящие взгляды, угрозы – все вращалось в бешеном, беспощадном хороводе. Она не могла его остановить. Если бы получилось хотя бы рыдание, стало бы легче. Но слез не было.

– Я умираю, Сережа, – простонала она. – Это просто нереально для меня – такое вынести.

– Что ты чувствуешь? – присел на краешек кровати Сергей, глядя на нее, как доктор Айболит.

– Панику, ужас, потрясение, боль, стыд, жалость, ненависть. И страх. За все, что было и будет дальше.

– Дальше будет жизнь и уверенность в том, что она стоит того, чтобы за нее побороться и дорого заплатить. Мы все сделали правильно. Помочь правде – это не вина. Оскорбления мразей стоят дешевле, чем они сами. Их ненависть – признание твоей победы. И это было от бессилия. Ты была сильнее.

– Расскажи мне про Петю и этих людей, которые его полюбили, – прошептала Оля, как ребенок, который просит любимую сказку.

– С удовольствием расскажу тебе в сто первый раз. И именно для этого случая для меня сняли то, что можно смотреть только тебе и только на моем телефоне. Время съемки – три часа назад. Итак, сначала. Мы перелопатили тысячи, если не десятки тысяч досье на людей, которые стоят в очереди на усыновление и по всем критериям подходят. Выбрали из них по нашим параметрам пар пять. Среди них Ася и Роман, они десять лет ищут мальчика, который был бы похож на их сына, скончавшегося от лейкемии. Из-за такой болезни они больше не рискнули заводить других детей. Пропущу их описание, честно говоря, мне надоело тебе это повторять. Дело в главном: они влюбились в Петю. Он на самом деле очень похож на их сына. Виделись за последний месяц каждый день не без моего скромного участия. Жалеют – не то слово. Деньги на лечение стягивают. Считают его самым красивым и умным ребенком на свете. А он… Сейчас покажу, как ответил он. В его центр реабилитации никому пока нельзя. Этот визит тайный, платный и очень важный не только для них. Но и для тебя, так мне показалось. Повторяю: время встречи – три часа назад.