Жизнь, Вселенная и все остальное

Это явилось решающим ударом для его нервов. Он попятился назад, к тому месту, от которого пятился сначала.

Спустя некоторое время до него дошло, что он движется спиной вперед к тому месту, от которого вначале улепетывал.

И был вынужден сознаться, что поступает глупо. Он решил, что безопаснее будет пятиться в ту сторону, куда он пятился сначала, и вновь развернулся.

Тут-то и оказалось, что второе движение его души оказалось верным, ибо за его спиной тихо стояло неописуемо ужасное чудовище. Артур дико возопил. Его кожа рванулась в одну сторону, а скелет – в противоположную, меж тем как мозг серьезно задумался, которое из двух ушей использовать в качестве аварийного выхода.

– Спорим, ты не ждал, что опять со мной свидишься, – проговорило чудище.

Артур невольно удивился – прежде он с этим чудовищем не встречался. Доказательством тому служил сей неоспоримый факт, что до сих пор Артур спал по ночам спокойным сном. Оно было… было… было оно…

Артур захлопал глазами. Чудище стояло совершенно бездвижно. Кого-то оно напоминало…

Ужасный хладный покой снизошел на Артура – он осознал, что перед ним предстало топографическое изображение мухи комнатной, шести футов высотой.

Он подивился, зачем это ему демонстрируют шестифутовую голографическую муху. И чей же голос он слышал?

Голограмма выглядела до озноба жизнеподобно.

Она исчезла.

– А может, я лучше тебе запомнился, – произнес голос, густой, гулкий, злобный голос – точно расплавленная смола с каким-то нехорошим намерением выливалась из котла – в обличье кролика.

Раздался щелчок, и во тьме лабиринта появился кролик, колоссально, ужасающе, кошмарно пушистый и очаровательный кролик – тоже голограмма, но очень качественная: каждый пушистый и очаровательный волосок его пушистой очаровательной шубки казался настоящим. Артур ошеломленно узрел во влажном, очаровательном, немигающем карем глазу кролика собственное отражение.

– Рожденный во тьме, – загремел голос, – вскормленный во тьме. Однажды утром я впервые высунул свою головку в дивный новый мир – и череп мой хрустнул под каким-то примитивным кремневым орудием.

Изготовленным тобой, Артур Дент, и тобой же занесенным. Довольно тяжелым, настолько мне помнится.

Из моей шкурки ты сделал сумку для хранения красивых камешков. Мне это известно, поскольку в следующем перерождении я вернулся к жизни в обличье мухи, а ты меня прихлопнул. Вновь. Только на этот раз ты прихлопнул меня сумкой, сшитой из моей предыдущей шкурки.

Артур Дент, ты не просто жесток и бессердечен, но еще и лишен малейшего понятия о такте.

Голос временно умолк. Артур только беззвучно разевал рот.

– Вижу, сумку ты потерял, – заявил голос. – Что, надоела?

Артур беспомощно покрутил головой. Он хотел объяснить, что вообще-то, напротив, очень любил эту сумку, и очень ее берег, и всюду брал с собой, но по какой-то неизвестной причине после каждого путешествия у него на плече оказывалась совершенно не та сумка. И прямо в этот момент, как ни странно, он впервые заметил, что теперь у него на плече висит сумка из отвратительного искусственного леопардового меха, а не та, которая была у него еще несколько минут назад там, откуда он сюда прибыл. Будь его воля, он бы и в руки такую сумку не взял, и одному Богу известно, что в ней лежит, поскольку это не его сумка, и, конечно, он предпочел бы получить свою подлинную сумку назад, хотя, конечно, ему ужасно жаль, что он столь преждевременно отобрал ее, точнее, сырье для нее, то есть кроличью шкурку, у прежнего владельца, в смысле кролика, к которому он сейчас безуспешно пытался обратиться.

Все, что ему удалось произнести вслух, – это «Эхм».

– Познакомься с тритоном, на которого ты наступил, – произнес голос.

И вот в коридоре перед Артуром предстал тритон: гигантский, чешуйчатый, зеленый. Обернувшись, Артур вскричал благим матом, отпрыгнул назад и оказался посреди кролика. Он снова вскричал, но отпрыгивать было больше некуда.

– Это тоже был я, – вкрадчиво зарычал голос, – можно подумать, ты не знал…

– Не знал? – вскинулся Артур. – Это можно было знать?

– Чем любопытна реинкарнация, – прогудел голос, – большинство индивидуумов, большинство душ даже не подозревают, что проходят через нее.

Он многозначительно умолк. Артуру показалось, что многозначительности в атмосфере встречи и так хватает.

– Я ОСОЗНАЛ, – прошипел голос, – то есть МОЕ СОЗНАНИЕ ПРОБУДИЛОСЬ. Медленно. Шаг за шагом.

Неизвестный вновь помолчал, переводя дух.

– Разве я мог что-то изменить, – взревел он, – когда каждый раз, вновь и вновь, вновь и вновь, меня постигала все одна и та же судьба! В каждом очередном перерождении я погибал от руки Артура Дента. В любом теле, на любой планете, в любой момент времени не успеваю я оглянуться, как приходит Артур Дент и – хрясь – со мной расправляется.

Трудненько не заметить. Нехилая памятка. Нехилый узелок на носовом платке. Вечная премия от судьбы, черт бы ее…