Жизнь взаймы

Мария еще раз выкрикнула предупреждение, но коллеги решили, что она просто пьяна.

— Это шутка? — спросила Сэнди, но Мария ее уже не слушала. Пора было переходить к экстренным мерам.

Она стала переворачивать столы, сбрасывая с них кувшины с пуншем и опустевшие блюда. Начался хаос, но люди так и не поняли, что нужно срочно уходить.

Доктор Гейтс был в туалете. Когда он вышел оттуда и услышал, что говорит Мария, холодное понимание пришло к нему сразу. Она права; его партнеры явно планировали, что он умрет при взрыве. Он побежал прочь из пристройки.

Марии пришла в голову отличная идея. Она схватила еще не выключенную газовую горелку из-под какого-то горячего блюда и подожгла скатерть, крича: «Вон из здания! Быстро!»

Вспыхнувшее пламя заставило коллег пошевеливаться — не потому, что они поняли про бомбу, которая вот-вот взорвется, но потому, что боялись погибнуть в огне пожара. Мария тоже выбежала из здания, довольная тем, что сделала все, что можно. Девяносто четыре человека из ста трех успели отойти на безопасное расстояние, когда здание было уничтожено мощнейшим взрывом.

О взрыве я услышал по радио, когда подъезжал к аэропорту Тетерборо. У меня не было возможности узнать, насколько плохо все кончилось; в предварительном сообщении сказали только, что были жертвы. Но потом уточнили, что большая часть служащих успела покинуть здание.

Молодец, Мария!

Тетерборо — частный аэропорт, и в основном там или частные вертолеты, или корпоративные самолеты. Преимущество корпоративного самолета в том, что не нужно проходить ни контроль багажа, ни рамки, ни проверку документов. Собственно, зачастую там разрешают подъезжать на машине к самому трапу самолета.

Мужчина в костюме и галстуке ждал у ворот; увидев меня, он открыл ворота и пропустил меня, указав на самолет, рядом с которым стояли полдюжины одинаково одетых мужчин. Одного из них я узнал: это был агент Эммет Лютер.

Я остановил машину у самолета и вышел. Лютер и остальные взбежали по ступенькам в самолет, и я тоже. За дверью Лютер уже ждал меня. В пассажирском отсеке находилось восемь мужчин и две женщины — агенты ФБР, решил я, — но, кажется, официальных представлений ожидать не приходилось.

— Куда летим? — спросил Лютер.

— На север.

— Неплохо бы определить наш маршрут поточнее.

— Сначала надо заключить сделку, — сказал я. — А потом уже определяться. Делать будем так, как я скажу.

— Не говорите глупостей, Килмер. Не то выброшу из самолета, только подожду, когда поднимемся тысяч на тридцать футов.

Ссориться с ним мне не хотелось, и я решил просто изложить свои условия.

— Я думаю, человеком, за которым мы охотимся, удерживается в заложницах Элисон Тайнс. Дайте мне слово, что ее жизнь будет для вас приоритетна и что вы приложите все усилия, чтобы она осталась невредима.

Лютер подумал секунду и сказал:

— Ладно.

— И я все время буду с вами, не отставая ни на шаг.

— Вы хотите стать героем?

— Ничего подобного. Но я хочу видеть вас, героев, в деле. Иначе сделка не состоится.

— Ну и геморрой же вы, Килмер. Ладно, даю слово. Так куда же мы, наконец, летим?

— Дамарискотта, штат Мэн.

— И кто еще будет там? Кроме вашей подружки.

— Филипп Гарбер. За все этим делом стоит он, с самого начала.

Я не тратил времени на рассказ о том, как я это узнал, а Лютер меня не спрашивал. Федералы тоже с самого начала следили за этим делом, но для целостной картины им не хватало некоторых фрагментов, Я догадывался, что они знали, в чем заключается это исследование, может быть, знали даже, что я — подопытный кролик. Но они не знали, кто главный.

Правду сказать, мне было нетрудно вычислить Гарбера, когда я узнал, что Ласситер ни при чем. Гарбер сказал, что я приходил к нему на прием три раза и упоминал, что работаю над статьей о Ласситере. Это была явная неправда.

Кроме того, он сказал, что как-то на сеансе, который случился до «исчезновения» Джен, я жаловался, что схожу с ума и не понимаю, не является ли Джен всего лишь моей фантазией. Это уже была откровенная чушь; пока не было импланта, я и не думал о Джен, а потом я не сомневался в ее существовании.

Следовательно, о сеансах Гарбер лгал. Я их не помнил, потому что их не было. Его номер был в памяти моего мобильного, потому что я звонил ему в процессе расследования для статьи, над которой я действительно работал, — для статьи об ученых, создающих воспоминания. Должно быть, я подобрался очень близко.

Я сказал Лютеру, что Гарбер должен находиться в автосервисе, который в телефонной книге обозначен как «Джефферсон автопартс», под Дамарискоттой. В телефонном счете, который я нашел после исчезновения Джен, он фигурировал дважды.

Самолет Гарбера упал у побережья штата Мэн, неподалеку от Дамарискотты. Наверняка он устроил аварию нарочно, а сам выпрыгнул. А его якобы смерть должна была отвести от него какие бы то ни было подозрения.

Лютер сделал несколько звонков насчет приземления и, кажется, поговорил с Вашингтоном, обсудив нашу стратегию в Мэне.