Жизнь взаймы

Машина едва отъехала от Управления, когда позвонил Юрий Ревошин. Он заявил, что готов встретиться с Гуровым. Полковник взглянул на часы, стрелки приближались к восьми тридцати вечера. Прикинув, сколько времени потребуется на беседу с директором заемной фирмы, Гуров вздохнул и предложил Ревошину явиться в Управление к девяти утра. Ему страшно не хотелось откладывать допрос подозреваемого, но назначать встречу на одиннадцать ночи – это уж слишком. Ревошина же перспектива пропустить рабочий день, отпрашиваться у начальства, объяснять, что за срочное дело у него вдруг появилось, совершенно не вдохновила, и он принялся уговаривать Гурова не откладывать встречу на утро, а побеседовать прямо сейчас. Гуров объяснил, что в данный момент он занят и освободится разве что к полуночи, но Ревошин заявил, что готов ждать.

Рвение Ревошина настораживало. То, что полковник торопится получить представление о том, что собой представляет подозреваемый и стоит ли брать его в разработку, было вполне логично. Но чего ради Ревошин так рвется на встречу с Гуровым? Хочет поскорее снять с себя подозрения? Или выяснить, какие версии рассматривает полиция и стоит ли волноваться о собственной шкуре?

«Ладно, с этим разберемся позже. Сейчас лучше сосредоточиться на сотрудниках фирмы «Акция-Заем» и ее директоре», – оборвал собственные мысли Гуров.

Автомобиль как раз остановился напротив яркой вывески, рекламирующей услуги заемной фирмы. Леонид Мейерхольд поспешно выскочил из машины, обогнул капот и распахнул перед Гуровым дверцу. После утреннего конфликта он всеми силами старался сгладить негативное впечатление: с разговорами не лез, от комментариев воздерживался и выражение лица с оскорбленного сменил на деловито-профессиональное. Гуров еще не понял, по нраву ли ему эти изменения, но терпеть расшаркивания он точно не собирался.

– Больше так не делайте, – приказным тоном заявил он водителю.

Мейерхольд смутился, но взгляд Гурова выдержал.

– Я вас понял, товарищ полковник.

– Пожалуй, мне стоит обозначить свои представления о вашей роли. Дело в том, что я терпеть не могу подхалимство, в какой бы форме оно ни выражалось, – внезапно проговорил Гуров. Он не собирался болтать с Мейерхольдом по душам, ведь потерпеть его присутствие оставалось всего несколько часов, но слова сами собой сорвались с языка, и теперь уже Гуров не мог молчать: – Лизоблюдов и им подобных – тем более. Не выношу тех, кто сует нос в чужие дела. Не боюсь стукачей и кляузников… Ладно, забудьте. Давайте просто проживем этот день, не досаждая друг другу.

Мейерхольд не нашелся что ответить, но Гуров ответа и не ждал. Быстрым шагом он прошел к конторе и скрылся за дверью. Несмотря на поздний час, офис оказался открыт. Помещение состояло из центрального холла и нескольких кабинетов. В холле за шикарным столом сидела миловидная блондинка. Не из тех, что красуются на обложках глянцевых журналов, а из категории так называемых «теплых» блондинок.

– Доброго времени суток, меня зовут Татьяна, – при виде Гурова она встрепенулась. – Как я могу к вам обращаться?

Заученные фразы так и сыпались с уст девушки. В этом не было ничего удивительного, шаблонная система общения охватила всю страну. Теперь в организациях, предоставляющих услуги населению, невозможно было услышать простую человеческую речь. Только шаблоны, фальшивые улыбки и заверения в искренней любви и преданности. А за этими улыбками и стандартными фразами скрывалось всегда одно: желание раскрутить клиента на максимальную сумму, впарить ему низкопробный товар по баснословной цене. В таком мире теперь жил Гуров. В таком режиме жила теперь вся страна.

– Полковник Гуров, Московский уголовный розыск, – Лев Иванович достал удостоверение. – Проводите меня к вашему директору.

– Позвольте ознакомиться с документом, – попросила миловидная девушка, назвавшаяся Татьяной.

Гуров развернул удостоверение так, чтобы она могла сличить фото с оригиналом. К этому процессу Татьяна отнеслась серьезно: с минуту смотрела на снимок, время от времени переводя взгляд на полковника, после чего совершенно невозмутимо заявила, что выполнить просьбу Гурова не может.

– Господин Марочкин принимает только по предварительной записи, – улыбка во все тридцать два зуба. – Но вас может принять кто-то из менеджеров. Пожалуйста, пройдите в комнату ожидания, я все организую.

– Менеджеры меня не интересуют, – заявил Гуров. – А речи о предварительной записи советую оставить для клиентов. Все, что я хочу от вас знать, – в каком кабинете сидит директор фирмы.

– Понимаю ваше нетерпение, – продолжая играть роль, заученно улыбалась Татьяна. – Прошу вас, пройдите в комнату ожидания, я посмотрю, что можно для вас сделать.

«Да что ж за день такой сегодня, – мысленно простонал Гуров. – Сначала это тупое задание, затем выскочка-водитель, после хам-патологоанатом, а теперь еще это! Ну уж нет, играть по правилам этой конторы я точно не стану».

Гуров склонился над столом, всем телом навис над хрупкой девушкой Татьяной и тихо, но с нажимом произнес: