Жизнь взаймы и без гарантий

— Я просто поинтересовался, любишь ты свою невесту или нет? Что в этом такого?

— Ничего такого! Главное, время очень удачное выбрал для такого рода вопросов. — Голос Артема становился все более и более раздраженным. — Может, меня сегодня пристукнут или пристрелят, а ты о женитьбе заладил. Сначала выжить надо. На том свете ни деньги, ни девочки не понадобятся.

Аня закусила губу, чтобы не закричать. Она стояла посреди прихожей, не в силах даже пошевелиться. Она так хотела узнать правду! Так вот она, эта самая правда! Она не хотела верить в то, что ей говорили про Артема. Так теперь он сам все сказал. И уже не нужно больше сомневаться, не нужно искать объяснения и оправдания. Все предельно ясно. Артем убил своего брата, подкупил следователя, чтобы тот замял дело, а теперь, как он только что выразился, начинает безжалостно портить жизнь ей, Ангелине. И все это из-за денег.

«Интересно, а что он собирается потом со мной делать? — родился в голове Ани совершенно неуместный в такой ситуации вопрос. — Женится, получит доступ ко всем деньгам Олега… а потом? Разведется? Это вряд ли, тогда опять придется все делить. Убьет? А может, он меня полюбит и его не будет так уж сильно раздражать невольное приложение к деньгам брата? Мы будем с ним жить долго и счастливо…» У Ани от таких дурацких мыслей даже голова закружилась, а по щекам потекли слезы.

Медленно и осторожно она проскользнула обратно к выходу. Причем сделала это очень вовремя. Дверь спальни распахнулась, и в прихожей появился Артем. Увидев Ангелину, он слегка изменился в лице.

— Привет! Ты быстро вернулась… что-то не так? Что у тебя с лицом?

Артем подошел поближе к девушке и с тревогой обернулся к появившемуся за его спиной Юрию:

— Она бледная как мел… Может, зря мы ей встать разрешили так рано?

— На. Это тебе, вероятно. — Ангелина протянула Артему зажатую в руке записку. — В дверь кто-то сунул.

— Что это? — Парень схватил бумажку и торопливо пробежал глазами. — В двери, говоришь, торчала? — Аня молча пожала плечами. Говорить что-то еще она была просто не в силах. — Так, я сейчас. Мне нужно выйти ненадолго…

— Что случилось? — тревожно поинтересовался Юра.

— Потом, — отмахнулся Артем, торопливо надевая кроссовки. — Вернусь — объясню.

Когда за ним захлопнулась входная дверь, Аня вздрогнула и посмотрела на растерянно хлопающего глазами Юрия.

— Что там в записке-то было? — спросил он.

— Я не читала, — сухо отозвалась девушка и, не разуваясь, пошла в свою комнату. Там быстро собрала в сумку документы, деньги, которые дал ей Олег, и торопливо покинула квартиру. Слава богу, ни Юра, ни Артем ей не встретились, объясняться ни с тем ни с другим сил не было. Больше всего Ане сейчас хотелось побыстрее попасть к себе домой, запереться на все замки и, забившись с головой под одеяло, нарыдаться вволю. Вероятно, тогда она сможет мыслить адекватно и придумает, как быть и что теперь делать.

Ангелине даже не пришлось прикладывать особенных усилий, чтобы Артем не заметил ее выходящей из подъезда. Она больше всего боялась, что он ее окликнет, догонит… Придется объясняться, отвечать… Девушка понимала, что у нее для этого просто не осталось сил. Если бы Артем напрямую спросил ее сейчас, что случилось, она бы вложила ему все, что накопилось в душе, все, что узнала, услышала, вернее, подслушала… Что случится потом, после этого признания, представить было страшно, поэтому Ане очень хотелось избежать объяснения. Хотя бы сейчас, пока в голове все не уложится по полочкам…

Осторожно выглянув из двери подъезда, Ангелина увидела, что Артему, судя по всему, сейчас совершенно не до нее. Внимание Терехова было полностью поглощено эмоциональной беседой с Лизой. Девушка, сжавшись в комок, сидела все на той же лавочке в кустах сирени, а он что-то втолковывал ей, довольно агрессивно размахивая руками. Лица Артема Аня не видела, он стоял к ней спиной, но по испуганным глазам Елизаветы было абсолютно ясно, что речь у них идет явно не о любви…

Глава 22

Маленькая Анина квартирка встретила хозяйку полнейшей тишиной и покоем. Девушка, не разуваясь, прошла в комнату, бросила на пол сумку с вещами и опустилась в кресло. Ей очень хотелось плакать, но, как ни странно, слез не было, не было даже злости или обиды, вообще ничего. Одна пустота в душе.