Жизнь за бессмертие

– А почему не сказала? – перебил ее Отто. Она опустила голову. – Впрочем, я бы тоже не сказал, – усмехнулся Койот. – Ну, как себя чувствуешь? – спросил он. – Идти сможешь?

– Это работа Койота, – уверенно проговорил по-английски с европейским акцентом приземистый плешивый мужчина в джинсах. – Он убивает так. Койот жив, – заявил он. – Секунду, коллега, – усмехнулся мускулистый молодой детектив-англичанин. – Так убивают во всем мире. А начали в Корее, – уточнил он.

– По непонятным вам причинам погибли трое молодых людей, – загнул указательный палец немец. – А в квартире больной матери Милоша найден его труп.

– И что? – усмехнулся плотный офицер полиции. – В этом мире…

– Ивач сидел в тюрьме с Койотом, – перебил его немец. – И Койот отсиживался здесь, – кивнул он.

– Не обнаружено ни одного отпечатка, – заявил мускулистый. – В любом случае Койот бы оставил пальцы…

– Он в местах, где бывает недолго, носит медицинские перчатки, – сообщил немец. – Койот жив, – повторил он.

– Экспертиза покажет, – несогласно проговорил офицер полиции. – Но мы уверены, что Торман погиб. А что думает Интерпол? – спросил он курившего сигару седоволосого рослого мужчину.

– Трудно возразить и вам, – ответил тот, – и немецкому инспектору. Койот в розыске и оставляет документы в автобусе? – усмехнулся он. – Нет, он бы этого не сделал. Но с другой стороны, почему погибли дочь и отец Милоши? – спросил он. – Пока будем придерживаться версии, что Койот погиб во время взрыва автобуса. Однако непременно сотрудникам всех служб вновь раздайте ориентировки по розыску Отто Тормана. Это не помешает в любом случае. И вот еще что, – категорически потребовал агент Интерпола, – информация о том, что Торман, возможно, жив, ни в коем случае не подлежит огласке. Если от кого-то это просочится в прессу или на телевидение, тот сотрудник будет привлечен к ответственности за разглашение секретной информации международной полиции, в частности – Интерпола.

– И куда же ты спрятал алмаз, береговая акула? – процедил Шонри. – А ведь он где-то лежит. Вот вам и камушки бессмертия. Одна вылечилась в Монголии, а скольких уже убили. Кстати, и в Монголии людей положили немало. Того же профессора Товасона. Алмаз где-то рядом, – подошел к окну Конрад. – А вот где? – Он, закурив сигару, вздохнул. Качнув головой, вернулся в кресло. – Зря мы тогда взяли его в Израиле, – проговорил он. – Пожалуй, повезло, что не нашли этот камушек бессмертия, иначе бы пришлось объяснять, как он оказался у нас. Я бы все свалил на Маргарет и ее братца. Но мой племянник тоже бы оказался замешан. Ладно, – выдохнул он дым, – надеюсь, я доживу до того времени, когда передо мной будет сидеть этот чертов немец. И немка с Маргарет тоже. Хотя немец вроде погиб. Но, как я понял по физиономиям инспекторов Скотленд-Ярда, – он усмехнулся, – они не особо в это верят. Койот… – Вздохнув, Шонри погасил сигару. – Хотел бы я иметь такого человека. Но разумеется, не Койота, – усмехнулся он. – У этого нет ничего святого и никого, кому бы он поверил хотя бы на секунду. Хотя, – кивнул шотландец, – поэтому он и жив. Он верит себе и действует исходя из этого. Живи один, дольше проживешь, – прошептал Шонри. – В его профессии это главное правило. А тех, помощью кого приходится пользоваться, он убирает. Койот, – засмеялся шотландец, – Эль-Койот, отрицательный герой в романе Майн Рида «Всадник без головы». «Но тот Койот просто ребенок по сравнению с этим», – усмехнулся шотландец. – Где мой чай? – недовольно посмотрел он на часы. – Старость не терпит…

– Ваш травяной чай, сэр, – вошел в кабинет Гринфуг.

– Вот по кому можно сверять часы, – вздохнул Шонри. – Уже почти тридцать пять лет он служит мне. Гринфуг, – взяв чай, он посмотрел на слугу, – а когда я умру, тебе будет не хватать меня?

– Я тоже умру, сэр, – поклонившись, ответил тот. – Вы жесткий и порой без причины можете оскорбить, но вы не оставите в беде, если она придет.

– Пшел вон, беззубая акула! – рыкнул Шонри. Слуга, поклонившись, вышел и тихо закрыл за собой дверь. – Наверное, это единственный человек, которому я полностью доверяю. Он был со мной и в Корее, и в Африке… – Вздохнув, шотландец отпил чай и поморщился. – Вкус, конечно, отвратительный, но давление нормализовалось, а я стал гораздо спокойнее и сплю по восемь часов, – улыбнулся шотландец.

«Он убьет меня, – вздохнув, подумала Фана. – Но чего он хочет? Почему не убил сразу? Наверное, просто ему надо отсидеться. Как он выжил? Если только он не сел в автобус, – нахмурилась она. – Но он заходил, – вспомнила она слова наблюдавшего за Койотом. – Странно…»

Повернувшись, она взглянула на сидевшего в кресле и смотревшего бокс Койота.

– Неудобно? – посмотрел он на нее. – Извини, но спать придется в наручниках. Я перестал доверять вооруженным революционерам, – рассмеялся он. – Во сколько к тебе заходит горничная?

– В семь тридцать, – ответила Фана. – Приносит сок.

– И чего тебе не живется без террора? – непонимающе спросил он. – Кстати, кроме борьбы с англичанами, ты чем занимаешься?