Жизнь за бессмертие

Койот, сунув левой рукой пистолет за пояс сзади, присев, направил ствол пистолета в правой на Слугу Смерти, осторожно приоткрыл шкатулку и расширил глаза. В щели заиграл, переливаясь, лучик света. Отто откинул крышку и отшатнулся. В правом из семи углублений переливался алмаз.

– Это алмаз повелителя, – послышался голос Хуштафа. – Если положить все семь, получится священный свет семи камушков бессмертия святого Перуса. Или, как его называют еще, Персуна.

– За что ты убил его? – закрыв шкатулку, спросил Койот. – Ведь он…

– Он должен был донести камушек повелителя, отдать мне и погибнуть. Такова его участь. Теперь твоя очередь. Ты принесешь второй алмаз, положишь в гнездо цветодержателя, я покажу в какое, и выполнишь свою миссию. Каждый человек что-то обязан сделать в конце жизни, чтобы никто не мог сказать, что он прожил зря.

– Слышь ты, придурок! – направил на него ствол пистолета Койот. – Я просто пристрелю тебя и уйду. Ты понимаешь, сколько это стоит? – вздохнул он. – Это новая жизнь…

– А ты сможешь забыть старую? – спокойно спросил Слуга Смерти. – Ты приехал в Лондон не за камушком бессмертия, – качнул он головой. – Точнее, за ним, но…

– Заткнись! – буркнул Отто. – Кстати, – опомнился он, – а как этот придурок сумел привезти алмаз и как он нашел тебя?

– Самолетом, – усмехнулся Хуштаф. – А меня нашел по телефону, – кивнул он на сотовый. – Кстати, ты надолго собираешься уходить? – спросил он.

– А тебе-то что? – жестко прищурился Отто и весело рассмеялся. – Если ты думаешь, что я тебе оставлю это, – кивнул он на шкатулку, – то ошибаешься. Странно, – усмехнулся он, – что ты жив, здесь камушек в шкатулке, а я тебя не убиваю. Странно все это…

– Это судьба, – спокойно проговорил Слуга Смерти. Отто посмотрел ему в глаза и криво улыбнулся.

– Слуга Смерти, – пробормотал он. – Значит, все, с кем ты встречаешься, погибают. И все-таки ты зря убил гонца, – кивнул он на убитого.

– Он знал, чем кончится его задание, – ответил Хуштаф. – Иди, а то опоздаешь. Желаю удачи.

– Ладно, – буркнул Отто. – Раненый ты, не сможешь уйти. А труп надо убрать, а то, бывает, «бобби» сюда иногда заглядывают. Странно я веду себя, – усмехнулся он. Сунув пистолеты назад за ремень, одернул куртку и вышел.

– Пока тебя ведет жадность, – прошептал Хуштаф. – Но ненависть победит.

* * *

– Вот она, долгожданная встреча, – усмехнулась Маргарет и медленно пошла к двери на кухню, в которой стояла Берта.

– Не вмешивайтесь! – зло предупредила Арнольда Берта. – Эта сучка моя! – Она не увидела валявшегося с затянутой на горле петлей шелкового шнура немца. Вызывающе глядя на подходившую англичанку, начала отступать, чтобы не видели немногочисленные посетители. А те неожиданно стали быстро выходить. Берта, вытащив пистолет, передернула затвор. Ее схватили за руки, резким ударом по кисти выбили пистолет и, зажав рот пытавшейся вырваться немке, повалили на пол. Маргарет медленно шла к двери, где видела немку.

– Что угодно, мисс? – согнулся в поклоне китаец-официант.

– Отвали! – буркнула она. Резкой подсечкой он сбил ее с ног, а подскочивший второй выбил оружие.

– Не шевелись, – посоветовал подошедший третий с револьвером в правой руке. – У тебя есть шанс остаться живой.

– Чего тебе надо, желтолицый? – не двигаясь, зло спросила она.

– Приготовьте ее, – по-китайски проговорил мускулистый бритоголовый китаец.

– Все готово, – вошел в кабинет длинноволосый китаец.

– Можно смотреть шоу, господин! – улыбнулся полный, с чалмой на голове араб.

– Как ты все это организовал? – удивленно спросил Шонри.

– Я получил хорошие деньги, – спокойно признался тот. – А устраивать подобные шоу – моя работа. Они очень популярны в Юго-Западной Азии. Заказчик оттуда.

– Но я хочу смерти обеих, – предупредил Шонри. – И поэтому не спрашиваю имени. Пойдем посмотрим твое шоу, – поднялся он с кресла.

– Чего вы хотите? – отскочив к стене, зло спросила Берта. Она была в белом лифчике и такого же цвета трусиках.

– От тебя зависит, – спокойно проговорил один из трех китайцев. – Жить будешь или умрешь. – Он бросил нож с коротким обоюдоострым лезвием.

Маргарет, усмехнувшись и нагнувшись, выдернула впившийся в пол возле ее ноги нож.

– Где она?

– У тебя, видно, часто такое бывает, – усмехнулся севший в кресло Шонри.

– Бывает, – улыбнулся араб. – Есть предложение и спрос. Кстати, делают ставки…

– Мне нужна смерть обеих, – процедил шотландец.

– Значит, вторую убьют после схватки, – засмеялся араб.

Вокруг небольшого круга посередине большого помещения стояли кресла, которые были заполнены мужчинами и женщинами разных возрастов. Пополам делила ряды ведущая с двух сторон к кругу, на двадцать сантиметров заполненному творожной массой, перемешанной с молоком, дорожка от дверей с одной и другой стороны.

– А зачем молоко? – не удержался от вопроса Шонри.