Жизнь за гранью

Сегодня утром все повторилось. Хотя на этот раз он разбудил меня своим ртом между моих ног, достаточно сказать, что это было потрясающе.

И теперь я осталась одна, чтобы переварить все это. Я точно не знала, как справиться с отношениями, которые за один день превратились от ничего не значащих в «ты моя». Я также не хотела слишком зацикливаться на очевидном безразличии Хансена к тому факту, что я спала с его братьями. Мне не было стыдно, я была довольна выбранной жизнью, счастлива с семьей, которая пришла с ней, а также неплохим сексом. Но некая придирчивая часть меня задавалась вопросом: всегда ли в глубине души он будет думать обо мне как о бывшей клубной шлюхе. Или, может быть, каким-то чудом этого не случится. Кто сказал, что мужчины, которых я в основном любила и обожала, не станут сопротивляться этим изменениям. Это, конечно, ненормально, во всяком случае, не в данной ситуации.

Тот факт, что все произошло так стремительно, заставил меня искать подвох. Скрытый трюк. Что-то должно быть не так. Как бы мне ни хотелось, чтобы все было так, как говорил Хансен, я сомневалась, что получу желаемое без каких-либо условий.

***

— Перестань дергаться, — приказал Хансен, когда мы подошли к зданию клуба.

Это было большое бетонное сооружение на центральной улице города. Над дверью висела табличка: «Сыны тамплиеров Нью-Мексико». Часть города, в основном, представляла собой промышленную зону, а гараж, которым владели парни, находился чуть дальше по улице. Здание было трехэтажным, и на среднем уровне располагались спальни. При входе была огромная общая зона и бар в комплекте с шестом для стриптиза и бильярдным столом. Дальше располагались кухня и столовая, а также огромный внутренний двор со столами для пикника и бочками, где разводили огонь. Я не знала, что находится на третьем этаже. Туда допускались исключительно члены клуба.

— Я не дергаюсь, — огрызнулась я.

Хансен остановил нас перед дверями, повернул меня лицом к себе и слегка сжал мои бедра.

— Не хочешь сказать, почему так нервничаешь? — спросил он.

Я помолчала, затем неуверенно выпалила:

— Я ведь твоя, да?

Хватка Хансена на моих бедрах усилилась.

— Конечно, — твердо подтвердил он.

— Ну… — начала я, глядя на свои руки. Хансен схватил меня за подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза.

— Ну?

— Та, кем я была, кем я была в клубе, — не совсем то, какой мужчина хотел бы видеть свою старушку. Парни могут отнестись ко мне не так, как, например, к Эми.

Лицо Хансена стало грозным.

— Иногда я забываю, что ты видишь мир через собственные очки, детка. В основном, это означает, что ты видишь добро и счастье в каждом, кого встречаешь, и находишь способ пошутить даже над самым мрачным дерьмом, — натянуто начал он. — Но эти очки, очевидно, мешают увидеть кем ты являешься на самом деле. Каждый мужчина там… — он кивнул в сторону дверей, — рискнет своей жизнью ради тебя, как они сделали ради Эми. Не моргнув и глазом. То, кем ты была для них, не ставит тебя ниже ее, детка…

Он сделал паузу.

— Ты также должна знать, что каждый из этих мужчин убил бы, чтобы оказаться на моем месте, объявить тебя своей старушкой. Единственное, что они будут чувствовать, так это то, насколько глупыми были, не поняв этого раньше. А я буду чертовски горд.

Я немного расслабилась от его слов, еще больше от его крепкого поцелуя и руки, обнимающей меня за плечи.

Мы вошли в здание клуба, и нас встретили аплодисментами, а мужчины подняли свои бутылки. Я проигнорировала свирепый взгляд Ким и слегка удивилась легкой улыбке Скар, сидевшей на коленях у Чарли.

Я чуть покраснела от такого внимания и обрадовалась, когда все стихло и мы добрались до бара.

Подошел Леви и хлопнул Хансена по плечу.

— Вижу, ты наконец-то вытащил голову из задницы. — Он кивнул мне. — Хорошо, а то у меня возникло искушение убедить ее в преимуществах того, чтобы сесть на заднее сиденье моего байка, если ты не возьмешь себя в руки, — сказал он беспечно.

Я уставилась на Леви, и Хансен слегка напрягся. Казалось, он понял, что его разводят, потому что сжал меня крепче и ухмыльнулся Леви.

— Иди нахрен, — сказал он беззлобно.

Леви подмигнул мне, затем сел рядом с нами, потягивая пиво и бросая шуточки, как обычно. Только на этот раз Хансен крепко обхватил меня под грудью и притянул спиной вплотную к себе.

Было немного странно находиться в таком положении, когда разные мужчины подходили, чтобы обменяться приветственными поддразниваниями, но в остальном обращались с нами так, будто мы вместе дольше, чем, скажем, день. Это тоже было приятно. Правильно. Словно я надела свитер, который, по моему мнению, не подходил, но облегал каждый дюйм кожи, будто связанный специально для меня.

Я устроилась в объятиях Хансена, думая, что, может, ничего плохого и не случится.

Пару часов спустя, хорошенько захмелев от пива, я направилась в туалет, ведя пальцами по фотографиям в коридоре. Когда я оказалась вне поля зрения общей комнаты, меня больно швырнули на те самые фотографии, на которые я смотрела с нежностью.

Хаммер прижал меня к стене, и его насыщенное алкоголем дыхание проникло мне в ноздри.