Жизнь за гранью (СИ)

Касок у нас не было, их увели вместе с рюкзаками. Мы украли у поселенцев три кастрюли, напихали их травой, надели на головы и влезли на дерево. Сначала они нас звали, кружа вокруг деревни, а когда все ушли, глава общины вернулся с каким-то коротышкой, его мы узнали по голосу, а того, рядом, не разглядеть было. Они долго молча сидели, а потом тот второй сказал, что нас нигде не слышит и что наверно мы испугались и дали дёру. А под утро пришли речники, они разрушили посёлок и забрали всё, что смогли унести.

– Как же ты не побоялся снять с головы кастрюлю и спуститься с дерева, увидев нас?! – улыбаясь спросил я Жоржа.

– А я видел, как Вы кушали… – рассмеялся в ответ парень, и покраснел, – я случайно увидел, Вы говорили, что у вас нет времени и что-то писали, а девочки и маленький мальчик отщипывали по кусочку лепёшки и засовывали Вам в рот… малыш ещё смеялся, чтобы Вы не укусили его за пальчики….

Теория

Как только мы обнаружили ребят, сразу же создали локальное силовое поле, не дающее возможности внешней прослушки, выставив за него часовых. И по мере их рассказа убеждались, что сделали это не зря, а когда они дошли до «тварей болотных» и вовсе стало ясно, кто против нас воюет и какими средствами. Лопнул ещё один мыльный пузырь нашей наивности. Люди больше доверяли клеветникам и интриганам, чем тем, кто был с ними честен, легче верили в злое, чем в доброе, хотя именно последнее и было правдиво, и с превеликим удовольствием расплачивались злом за добро. Я не был настолько наивным, чтобы не знать этого. Я не был настолько разумным, чтобы уметь воспользоваться этим знанием на практике.

Ситуация требовала серьёзного подхода. Надо было подумать и посоветоваться с Петерсом, не вызывая его в эфир. Стоило мне подумать об этом, как перед моим мысленным взором предстал Юрчик. И я вдруг вспомнил, как монах настоял, чтобы мы взяли этого малыша с собой, а прощаясь с нами сказал: «Юрчика берегите! Он не простой ребёнок – большой умничка, сильный и храбрый! Всё, что знает этот маленький тигр, знаю и я». Мне тогда стало смешно: «Полагаю, что ты, брат, знаешь немного больше, чем это дитя, но обещаю тебе беречь его, как зеницу ока». И только теперь до меня дошёл истинный смысл слов монаха.

Срочное собрание семьи, в одном из самых закрытых и глубоких залов пещеры, было недолгим. Два поселения уничтожены, место нахождения лесных и нашего нового пищевого отряда неизвестно. Понятно, что людей опаивали и зомбировали. Но вероятно среди них были и такие, которые сознательно шли на разбой, и те что искренне обманывались, и люди, которые всё понимали, но не видели выхода. Я напрасно во все глаза пялился на Юрчика, он тихонько сидел, ничем не выдавая своего отношения к происходящему.

Посовещавшись, мы пришли к выводу, что невозможно отгородиться от всего и жить собственной жизнью, когда рядом царят страдания и несправедливость. Надо помочь наладить быт и другим. Фруми и я были ненамного старше наших новообретённых детей, и юношеский максимализм, в паре с неистребимой верой в победоносное шествие добра, граничащей с глупостью, одержал верх над рассудочностью, уже слегка приболевшего, опыта.

И практика

Посёлок речников располагался на макушке, нависшего над рекой, холма. В пределах часа ходьбы от селения лесных, никаких других высоких берегов не было. Поэтому ямы для ночёвок было логично искать именно там. Теперь у нас не было продовольственного отряда, и никого не должно было насторожить, что мы занялись собирательством сами, выйдя незадолго до рассвета и двигаясь двумя группами сначала по лесу, а потом вдоль реки, огибая холм выше и ниже по течению. В наши планы были посвящены только проверенные годами совместной борьбы члены общины. Мы даже и представить себе не могли насколько были наивны и предсказуемы.

Осознавая опасность предстоящего мероприятия, я попросил Юрчика остаться в пещерах. «Папа, я не могу! – серьёзно ответил мальчик. – Вы без меня не справитесь. Я маленький, и мне не надо наклоняться под листики, чтобы найти гриб или корешок…» – при этих словах, личико его озарилось такой хитрющей улыбкой, что я так и не понял, говорит он серьёзно или шутит.

Двигались мы нарочито шумно, смеясь и переговариваясь, но против нашего ожидания, без происшествий прошли лес и вышли к реке. Здесь даже я чувствовал какое-то напряжение, но сколько ни пытался определить его причину, ничего подозрительного не диагностировал. Пройдя около трёх километров широкой полосой суши, между всё повышающимся обрывом берега и слегка болотистой частью русла реки, собрав по дороге растения и моллюсков, мы встретились со второй половиной нашей группы и решили продолжить движение сместившись к подножию холма.

Однако, едва мы приблизились к нему, как сверху посыпались песок, камни и люди, прыгающие прямо на нас, или спускающиеся рядом на длинных канатах. Через мгновение все они корчились на земле хватаясь за голову и воя от страшной головной боли, созданного сенситивами поля, но цели своей они достигли.