Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. Том 1. Перманентная революция и футуризм. Eritis sicut deus! Том 2. Советское авторское право в 1917–1930-х годах. «Честный» плагиат. Прецеденты

Маяковский: А вот, товарищи, вы всю жизнь охать будете: “При нас-де жил гениальный поэт Маяковский, а мы, бедные, никогда не слышали, как он свои замечательные стихи читал”. И мне, товарищи, стало очень вас жаль…

Кто-то из аудитории: Напрасно! Мы не собираемся охать.

В зале оглушительный хохот.

Студентка, обращаясь к собравшимся: Как вам не совестно, товарищи!

Маяковский: Мне что-то разговаривать с вами больше не хочется. Буду сегодня только стихи читать. Во весь голос!

Аудитория: Валяй!

Маяковский: Тихо-о-о! Начинает читать:

Уважаемые товарищи потомки!
Роясь в сегодняшнем окаменевшем
говне,
Наших дней изучая потёмки,
Вы, возможно, спросите и обо мне…

Студент: Правильно! В этом случае обязательно спросим!

Маяковский:

Профессор, снимите очки-велосипед!
Я вам расскажу о времени и о себе.
Я, ассенизатор и водовоз…

Аудитория: Правильно! Ассенизатор!

Маяковский засовывает руки в карманы, продолжает читать, но монотоннее и быстрее, чем обычно. Некоторые студенты громко переговариваются, некоторые делают вид, что спят, демонстративно громко похрапывая.

Маяковский:

Умри, мой стих…

Студент: Уже подох! Подох!

Маяковского забрасывают репликами: “Имеет ли это отношение к революции? Всё написано о себе. Всё это непонятно”, “Маяковский, докажите, что вас будут читать через 20 лет!”, “Рабочие не понимают Маяковского!”.

Какая-то девушка из задних рядов протестующе замахала рукой.

Маяковский: Не машите ручкой! От этого даже груши с дерева не сыплются, а здесь всё-таки человек на эстраде… Я поражён безграмотностью некоторых товарищей. Не ожидал такого низкого культурного уровня студентов высокоуважаемого учреждения!

Студент в очках (громко): Де-ма-го-гия!

Маяковский (строго): Сядьте!

Студент: Мне непонятна ваша пьеса “Мистерия-Буфф”.

Маяковский: Товарищи! Ну что же вам там непонятного? (довольно доходчиво объясняет, в чём суть революционной пьесы)

Ведущий встречи: Поступило предложение послушать “Левый марш”.

Маяковский (читает стихи):

Разворачивайтесь в марше!
Словесной не место кляузе.
Тише, ораторы!
Ваше
слово,
товарищ маузер…

Маяковский (заканчивая встречу): Товарищи! Сегодня наше первое знакомство. Немного покричали, поругались. Я понимаю, что часть осталась недовольна резкостью моего тона. Но знайте: когда спорят о литературе, нельзя быть равнодушным. Приходится драться и кричать. Через несколько месяцев мы опять встретимся. Но грубость была напрасна. У вас против меня никакой злобы не должно быть».

Как писал Дмитрий Мережковский: «Молчи, поэт, молчи: толпе не до тебя…»

Пройдёт время – некоторые студенты или, как их тогда называли, вузовцы, присутствовавшие на этой встрече, сгинут в мрачный период всенародной борьбы с троцкистской и прочими оппозициями, кто-то не вернётся с фронтов Великой Отечественной войны, кому-то повезёт и он проживёт долгую и, возможно, счастливую жизнь, но я почему-то убеждён, что ни один из её участников никогда и никому не рассказывал правды о том, как будущие советские экономисты и юристы тренировались в остроумии, освистывая и сгоняя со сцены великого поэта. Скорее всего, в сотнях своих воспоминаний, официальных и «кухонных», они будут делиться своим восторгом от общения с «глашатаем Великого Октября», фантазировать на тему своих вопросов ему и его ответов на них, в деталях опишут внешний вид поэта, восторженно добавляя детали и фразы, взятые из когда-то прочитанных книг и чужих мемуаров, увиденных кинофильмов и пр.

Вечером 14 апреля перед спектаклем в театре В. Мейерхольда на сцену вышел Феликс Яковлевич Кон – заведующий сектором искусств в Наркомпросе РСФСР: «Автор пьесы, которую вы собрались здесь смотреть, Владимир Маяковский, сегодня утром застрелился».