Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

К допросу были привлечены непосредственные свидетели убийства и товарищи, пробывшие с Шепелёвым весь день с утра; были привлечены к допросу также и лица из командного состава.

Сразу же при допросах выяснилась картина убийства и что комиссии придется расширить свои задания, не ограничиваясь выяснением дела Шепелёва, но заняться выяснением общего настроения бойцов и состояния 6-й кавдивизии.

Обстановка убийства — при допросе секретаря убитого, бывшего с ним всё время, при допросе комбрига Книги[78] и других — тесно переплетается с общим настроением частей, деморализованных проникшими туда контрреволюционными элементами, достигшими больших результатов в своей работе из-за полного бездействия командного и комиссарского состава.

Уже с первых дней отхода частей 6-й кавдивизии начало проявляться в отдельных группах настроение — „идём почистить тыл от жидов“, „идём соединиться с батькой Махно“, „бей жидов, комиссаров и коммунистов“. Командный комиссарский состав с первых же дней не принял никаких мер к локализации настроения.

Накануне убийства т. Шепелёва в Полоном в течение всей ночи происходил погром: убивали, грабили и насиловали (Новое Местечко).

Утром при проезде т. Шепелёва из Нового Местечка грабёж продолжался. При разгоне т. Шепелёвым бандитов он натолкнулся на фельдшера 33-го полка, грабившего вместе с сестрой того же полка Марией Чумаковой убитых евреев. Когда фельдшер бросился бежать, Шепелёв убил его выстрелом из револьвера; арестовав затем сестру, он направился в часть. По пути сестра успела сообщить бойцам, что им убит боец, что разожгло страсти (военком защищает жидов, надо убить и пр.).

По показанию свидетелей видно, что командный состав 31-го и 32-го полков, за исключением 2–3 военкомов и эскадронных командиров, командира 31-го полка Черкасова и его помощника Седельникова, Книги и военкома Романова, не проявляли никакой деятельности, чтобы подавить нарастающее настроение. Даже тогда, когда Шепелёв первый раз [был] ранен, к нему не было приставлено надёжной охраны, которая могла бы быть составлена в крайнем случае из части командного состава. Убив Шепелёва, бойцы построились в ряды и как будто притаились выжидающе. При допросе Книги и лиц командного состава и требовании указать застрельщиков и убийц, так как несомненно эскадронные и взводные были тут же и знают своих людей наперечёт, получился стереотипный отказ. Были толки, лица перемешались, и мы никого узнать не могли. После события ни комбриг и никто из командного состава не принял никаких мер, чтобы найти застрельщиков и убийцу. При дальнейшем следовании частей в м. Любар был устроен форменный погром, причём, по рассказам, там было убито около 60 евреев — опять-таки командным составом не было принято мер к ликвидации погрома и к вылавливанию погромщиков. Затем, уже при нашем пребывании в 6-й кавдивизии, в местечке Прилуки и Вахновке были разгромлены винные заводы, были погромы. В Прилуках убит 21 чел., 12 раненых и много изнасиловано женщин и детей. По рассказам обывателей, женщины насиловались на улице на глазах у всех, многие из девушек покрасивее взяты в обоз. В Вахновке 20 убито, количество раненых и изнасилованных неизвестно, и сожжено 18 домов.

При погроме в Прилуках вся комиссия целиком являлась непосредственным свидетелем разложения частей 6-й кавдивизии и полного бездействия, если не сказать попустительства, командного состава.

Погром начали квартирьеры 2-й бригады в присутствии оставленного для охраны взвода эскадрона штаба 6-й кавдивизии, который не охранял, так как он стоял смешанный в стороне, и отдельные бойцы сами грабили. Военком эскадрона лично пытался уговаривать толпу, но безрезультатно. Комиссия в полном составе бросилась к месту погрома и разогнала бандитов, задержав двух — задержанные были сданы военкому эскадрона, затем будто отбиты бойцами. Настоящий погром разгорелся к ночи. По приезде на место стоянки штабдива нами было послано предложение начдиву 6-й за его личной ответственностью послать части для ликвидации погрома, но хотя последний и отдал приказ коменданту послать части, но по опросу нам стало ясно, что предписание осталось на бумаге. По допросу начдива 47-й, занимающего м. Прилуки, выяснилось, что начдив 6-й, заехав к нему, предупредил, чтобы в случае, если кавалеристы будут шалить, то 47-я их не трогала „во избежание конфликтов“. Когда погром разгорелся, то в нём приняли участие отдельные бойцы 8-й червонной и 47-й дивизии. По нашему мнению, начдив 47-й не принял мер к ликвидации погрома, не делая даже серьёзной попытки к этому. Об этом гласит его доклад.

В погроме приняли главное участие бойцы 2-й бригады, отдельные бойцы 1–3-й бригад.

Натолкнувшись на такое положение в дивизии, нам стало ясным, что комиссия не сумеет непосредственно выяснить виновников убийства, не сумеет произвести ареста.