Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Вот, например, протокол обыска, произведённого у драматурга С. М. Третьякова, из архивно-следственного дела № Р-4530:

Протокол

На основании ордера Главного Управления Государственной Безопасности НКВД СССР за № 5625 от «26» июля мес. 1937 г. произведён обыск-арест у гр. Третьякова С. М. в доме № 21/13 кв. № 25 по ул. М. Бронная.

При обыске присутствовали: Третьякова С. В. Поливина.

Согласно ордера задержан гражд.

Взято для доставления в Главное Управление Государственной Безопасности следующее:

1. 12 папок с перепиской

2. 28 записных книжек

3. Иностранная валюта: 6 Американских долларов и 36 чешских крон.

4. 1 Алфавитная книга

Пункты 2-й и 4-й взяты. Сажин.

29 авг. 1937 г.

Обыск производил сотрудник НКВД: Сажин, Скобцова, Августов, Дорбес.

При обыске заявлена жалоба от: нет

1) на неправильности, допущенные при обыске и заключающиеся, по мнению жалобщика, в нет

2) на исчезновение предметов, не занесенных в протокол, а именно: нет

Примечание:

Запечатана/Распечатана: 1 комната гр-на Третьякова запечатана печатью № 37

Подпись лица, у которого производился обыск /Третьякова!

Представитель домоуправления /Поливина/

Производивший обыск сотрудник НКВД /Сажин, Скобцова, Августов/.

Все заявления и претензии должны быть занесены в протокол. За всеми справками обращаться в комендатуру НКВД (Кузнецкий мост, 24), указывая № ордера, день его выдачи, когда был произведен обыск.

Верно: Сажин.

«29» июля 1937 года.

(Центральный архив ФСБ РФ, архивно-следственное дело Р-4530).

Когда 11 февраля 1935 года был арестован главный редактор Госиздата художественной литературы М. Я. Презент, входивший в близкий круг секретаря ЦИК СССР А. С. Енукидзе, его дневник был лично изучен руководителем НКВД СССР Г. Г. Ягодой, в тот же день передавшим этот оказавшийся крайне любопытным документ И. В. Сталину.

После специального запроса ОГПУ к материалам следственного дела о самоубийстве В. В. Маяковского приобщено агентурное донесение секретного сотрудника «Валентинова», которое касалось близких знакомых Владимира Владимировича — сестёр Яковлевых, проживавших в Париже. По его сообщению, после знакомства с Татьяной Яковлевой Маяковский не раз говорил своим друзьям, что он «впервые нашел женщину, оказавшуюся ему по плечу», и «о своей любви к ней», но когда он предложил ей стать его женой, она отказалась, так как «не захотела возвращаться в СССР и отказаться от роскоши, к которой привыкла в Париже и которой окружил её муж». В одном из писем к своей матери Л. Н. Яковлевой (Аистовой), оставшейся жить в СССР, Татьяна описывала свои отношениях с поэтом: «Он такой колоссальный и физически, и морально, что после него — буквально пустыня. Это первый человек, сумевший оставить в моей душе след».

На самом деле у Т. Яковлевой был хронический туберкулёз, и её отъезд во Францию был связан именно с состоянием здоровья. Уже позднее она вспоминала: «В моих глазах Маяковский был политическим поэтом по надобности, а по призванию — лирическим. Мы никогда не говорили о его убеждениях — это нам было совершенно не нужно. Он отлично понимал, что с моим туберкулёзом я не выжила бы в Пензе и что в моём отъезде из России не было ничего политического».

«„Быстрый отъезд“ сестры был, — говорилось в донесении, — результатом стараний Маяковского или, возможно, известного московского „эксперта по старинным вещам“». [1, 295]

Помимо различной корреспонденции, которая была найдена во время проведения следственных действий, в распоряжении оперативников оказались документы, полученные из различных источников, в том числе личные фотографии Яковлевых, их знакомых, даже приглашение на её свадьбу с французским дипломатом, виконтом Бертраном Дю Плесси, скорее всего, переданные подчинёнными ответственного сотрудника Генерального консульства СССР в Париже В. Б. Яновича (он же — резидент ИНО 3. И. Волович).

Татьяна Яковлева с мужем Бертраном дю Плесси