Жизнь за жильё

— Вот тебе и «да ну», — заулыбался непутёвый сын из нормальной новгородской семьи. — Артём его зовут, в Ленинграде военное училище закончил — Ленпех. Что-то там по разведке. И с тех пор мы даже не знаем, где он служит. Раз в год только в деревню приезжает, в отпуск.

— Ленпех — лучше всех, — сообщил прописную истину прапорщик пехоты в запасе.

— Мы всей семьёй гордимся братом, — кивнул Алексей. — А вот мной гордиться нечем. Я с детства по дереву вырезаю. Люблю это дело. Вот и поступил в художественное училище имени Серова на специальность «резчик по дереву». Я уже тогда ножичек в кармане постоянно таскал. Вот и дотаскался до выпускного… На танцах портвишка перепил и порезал слегка двух залётных…

Лёха снова замолчал… Камеру освещал сумеречный свет белых ночей. Напротив, за шторкой похрапывал Молдаванин. Наверху ворочался во сне один из сокамерников. Внизу, в тесноте восьмиметровой камеры, двое узников говорили по душам. Спикер продолжил:

— Мне уже тогда восемнадцать стукнуло, по первому разу получил три года за хулиганку и лёгкие телесные. Отсидел от звонка до звонка. Потом вторая ходка, где меня на зоне и самого порезали заточкой. Вышел, поговорил с братом, обещал, что в последний раз. Вот брательник и научил меня всяким армейским штукам. Да я опять не сдержался. В том кафе я с подругой был. Она беременная осталась, пожениться хотели. Да вот не успели. А сейчас у меня сын растёт… — Алексей повернулся к собеседнику. — Если бы не военные приёмчики брата — казанские меня бы в живых не оставили.

— Дела…, — протянул Тимур и поделился сокровенным: — А я вот развёлся. Дурак, сам виноват. Сыну третий год.

— Тимур, что за адвоката скажешь?

— Сергея Соломонова знаю уже давно, учились вместе. За базар отвечает…

Арестант Кантемиров задумался. В местах лишения свободы законы просты, как фуражка конвоира: сказал — сделай, пообещал — выполни, назначил сроки — укладывайся, взял на себя ответственность — отвечай… Если нарушишь — потеряешь уважение. Конечно, это не приведёт к каким-то крайним последствиям, но можно лишиться доступа к некоторым благам, и потерять возможность общаться с «нужными» людьми. А для комфортной жизни в тюрьме это необходимо. Кроме того, любому порядочному арестанту хочется оставаться «чистым» перед сидельцами, осознавать то, что он действительно пользуется уважением. Уважение успокаивает и помогает жить в закрытых стенах.

Тимур повернулся к сокамернику.

— Сделаем так. Со своим адвокатом работаю впервые, раньше только учились и водку пили. Серёга обещал меня вытащить через неделю, максимум — две. Если, в самом деле, справится, значит, толковый защитник. Дашь мне телефон и адрес человека, с кем адвокат заключит договор. Сергей зайдёт в «Кресты», вот там и поговорите.

— Спасибо, Тимур.

От матёрого уголовника в камере исторического следственного изолятора прозвучало простое человеческое спасибо. Без всякой иронии. И это хорошо…

Алексей что-то сказал про ножевой бой? Тимур вспомнил свой первый настоящий складной нож «Белка», подаренный отцом на день рожденья. Сколько же было счастья только от одного обладания отцовским подарком… Этот складень превратился из режущего предмета в друга детства. Нож всегда лежал в кармане и был предметом зависти всего двора. Поселковский пацан с ним чуть ли не спал в обнимку — и в «ножички» играл, и за грибами ходил, и на рыбалку брал постоянно. Сокамерник легонько хлопнул тюремного приятеля по плечу и с улыбкой спросил:

— Спикер, научишь приёмам с ножом?

— Научу. — Лёха поставил кружку на стол, встал, привычно подтянулся до своей «пальмы» и мягко спрыгнул вниз с финкой из хлеба в руках. — Сейчас потихоньку и начнём, а завтра на прогулке продолжим. Вставай к кормушке.

Тимур встал, подошёл к двери и развернулся. С этой ночи для боксёра начались совершенно новые занятия. Ближний ножевой бой…

Арестант Кантемиров попал в «приличную хату», где тосковали одни уголовники. И это уже хорошо, бродяги стараются жить по понятиям и держат свои камеры в чистоте. Но, тюрьма всегда останется тюрьмой. И как у всех людей, пребывающих постоянно в стрессовом состоянии, у сидельцев периодически случаются конфликтные моменты. Несмотря на то что законом рекомендовано пребывание преимущественно в одной камере, местные опера стараются периодически «перетасовывать» арестантов, так как сокамерники за время отсидки обсудили и поговорили обо всём и полностью потеряли нормальный человеческий интерес друг к другу. В хате начинается накопление взаимных претензий…