Жизнь за жильё

Тимур внимательно изучил печать на подписи следователя и поднял глаза на сотрудников:

— Так вы из Челябинска?

— Из-за тебя и твоих дружков в Питер прибыл челябинский уголовный розыск, — с гордостью представился старший группы и обвёл глазами комнату.

— Поэтому, гражданин Кантемиров, срочно и добровольно выдаём оружие, которое здесь прячешь, и мы быстро повезём тебя отдыхать в тюрьму.

— Добровольная выдача в срок зачтётся?

— Ну, какие в Питере догадливые прапора пошли? — заулыбался опер в ботинках.

— Что искать будем? — решил уточнить поиск гражданин в наручниках.

— Гранаты РГД-5 и пистолеты, — сообщил, встав перед задержанным сотрудник челябинского уголовного розыска по имени Александр.

— Почему не автоматы? Тогда ищите и обрящете. Нечего мне выдавать. Нет у меня ни пистолетов, ни гранат. Нет, и никогда не было.

— Мы же у тебя здесь все перевернём, — опер обвёл глазами комнату, состоящую из детской стенки «Василёк», детской кроватки, старого дивана и стола в углу комнаты. Тимур проследил за милицейским взглядом и мысленно поблагодарил жену, которая ещё три года назад посоветовала оставить всю новую мебель и бытовую технику из Германии у мамы в квартире до лучших времён.

Жилец тяжело вздохнул… Лучшие времена всё никак не хотели приближаться, а, наоборот, всё дальше и дальше отдалялись от молодой семьи. Да и родной Копейск держал его на коротком поводке. Целых два областных опера прибыли за две с половиной тысячи километров. Скорее всего, и следователь прокуратуры тоже здесь, в Питере. Вот только причём тут гранаты и пистолеты? И почему его упорно называют прапорщиком?

Тяжёлые думы прервал второй опер:

— Кантемиров, мой совет — выдавай добровольно. Мы же у тебя здесь и полы вскроем.

— Под линолеумом бетон, — сообщил жилец и повернулся к понятым. Соседи одновременно закивали — бетон, вскрывать нечего. У Валентины от возбуждения горели глаза, не каждый день участвуешь в следственных мероприятиях. Мужу Серёге вся эта катавасия с обыском очень не нравилась. Ещё и к ним заглянут? С этих залётных ментов станется…

Старший группы пожал плечами, подошёл к столу, присел и вынул ручку.

— Так и отмечаем — гражданин Кантемиров отказался от добровольной выдачи незаконных предметов. Понятые, подойдите и распишитесь. Кстати, а паспорта с собой?

Валя, а затем Сергей, с гордостью продемонстрировали милиционеру свои красные книжицы. Оперуполномоченный Александр спросил у соседки:

— Где ещё в общежитии Кантемиров хранит свои вещи?

— На общей кухне у них место есть, — с готовностью сообщила женщина и повернулась к соседу:

— Допрыгался? Лучше бы работу искал. И Леночку обидел. Она так плакала…

Тимур отвёл взгляд. Милиционеры разделились: опер в ботинках отправился с Валентиной на кухню, опер Саша открыл дверцы шкафа «Василёк», рядовой милиции отодвинул диван. Кантемирова посадили на стул в углу комнаты под охраной сержанта. Понятой Сергей так и остался стоять у входной двери комнаты, прислонившись плечом к косяку двери. Не нравилась бывшему водителю пожарной машины эта милицейская картина. И подписывать протокол обыска нормальный мужик не хотел. Но, свою жену он боялся больше залётных ментов.

Тимур присел и наконец-то задумался. Если челябинские сотрудники правоохранительных органов решили его задержать, то сделают это, как ни крути. Профессионалов своего дела видно сразу… И сейчас, во время задержания и обыска, не стоит оправдываться и заявлять об «ошибке» и «невиновности». Итак, ничего не понятно. Хотя бы прояснилось, что ветер с Урала дует. Лучше молчать в тряпочку и делать выводы. Почему приезжие опера упорно называют его прапором? Почему им поручено искать гранаты и пистолеты? Сопротивляться бесполезно, а до кучи и вредно. Все необходимые документы всё равно предъявят, и не стоит сейчас качать права, дарованные нам Конституцией Российской Федерации. Также не нужно пытаться что-то доказывать оперативникам — толку от подобного поведения все равно не будет. Только всех рассмешишь. А нервы и силы необходимо беречь для следователя. Доказывать свою невиновность надо во время следственных действий или в суде, но никак не во время задержания…

Обыск шёл скоро, со знанием дела. Да и обыскивать-то было особо нечего. Благо, свои вещи и вещи сына жена увезла собой. Якобы в солнечную Башкирию. В комнату вошёл, радостно улыбаясь, челябинский оперативник в ботинках. За ним появилась возбуждённая Валентина. В руках опер держал двумя пальцами за клинок, ручкой вниз, большой нож. От удачной находки милиционер сразу перешёл на официальный тон:

— Гражданин Кантемиров, признаете, что это холодное оружие принадлежит вам?

За спиной милиционера весело кивала соседка — его, его, этот ножичек. Кого же ещё?

* * *