Жизнь за жильё

— В наручниках? — майор встал и прошёл к окну комнаты. С четвёртого этажа картина запустения пожарной части проявилась в полном масштабе. Заброшенная и заросшая территория… Вокруг лес… Валентина вскочила следом, подошла и кивнула на поржавевшие ворота под окном.

— Тимура сразу — руки за спину и в наручники. Кузьмоловские даже автоматы навели. А я рядом стояла, — молодая женщина вздохнула, хорошо понимая, что этого настоящего майора сейчас волнуют совсем другие дела. Валя, глядя в окно, спросила:

— Валентин, а наш сосед, — он, что, бандит?

— Похоже, так и есть, — задумчиво ответил сотрудник милиции и, вздохнув, добавил: — Будем разбираться. Валя, когда соседа задержали и куда повезли?

— Не знаю. Кузьмоловские поехали к себе в отдел, оперативники в сторону города. А задержали где-то около четырёх часов, я как раз с работы шла. Тимур сам к ним вышел, весь такой разодетый и при галстуке, — сообщила женщина и печально сообщила: — Я сейчас продавцом в ларьке у метро работаю.

— Понял, Валентина. Где у вас телефон?

— Пойдём, покажу.

— Валя, я сам. Говорю же — информация секретная. А мне наверх докладывать, — сотрудник для убедительности поднял глаза на потолок, показывая на какие верха предстоит доклад.

— Справа от двери на кухню. Там темно.

— Разберусь. И я пока не прощаюсь.

— Иди уж, майор. Работай, — тяжело вздохнула, в общем-то, не такая уж и склочная, женщина.

В тёмном закутке Жилин на ощупь набрал номер полковника Борцова.

— Максим Владимирович, докладываю — я пока в Медвежьем Стане, в пожарной части, где жил Кантемиров.

— Он дома? Проспал что ли? — сердито перебил полковник милиции.

— Никак нет, товарищ полковник! — по-армейски чётко ответил майор и продолжил: — Сегодня около четырёх часов на выходе с территории части Кантемиров был задержан сотрудниками челябинского уголовного розыска и сопровождён в наручниках обратно в комнату для проведения обыска.

— Вася, ну какая ёп, челябинская милиция? Какой обыск? Ты сам не пьян?

— Обижаете, товарищ полковник. Вы же хорошо знаете, что я на работе не пью. Мне сейчас соседка по этажу всё подробно рассказала. И про изъятый нож на кухне, и про протокол обыска, где она оставила свою подпись в качестве понятой. Интересная женщина. Кстати, её Валя зовут.

— Майор, подожди о бабах. И при чем тут кухонный нож?

— Вот этого не могу знать. Челябинские менты увезли Кантемирова в неизвестном направлении. Владимирыч, навскидку думаю, что это все отголоски хулиганской юности нашего сотрудника и гибели его младшего брата. Искали пистолеты и гранаты. Может быть, в самом деле, смог отомстить?

— Пипец! Только этого нам не хватало…, — вздохнул на другом конце провода Борцов. — Василий, а Кантемиров у нас официально уволен?

— Так точно. Думаю, рано ещё списывать парня со счетов. Давай вначале по делу разберёмся.

— Ясный пень, — вновь вздохнул полковник. — Завтра с утра попробую аккуратно выяснить, что это за менты такие, залётные с Урала. А вы оба с Князевым ждите моего звонка.

— Есть. Сейчас Палычу перезвоню, — Жилин дёрнул за рычаг и набрал номер следователя прокуратуры. — Алексей, тут такая картина сложилась — сегодня на выходе из территории пожарной части Кантемирова ждали сотрудники челябинской милиции. Потом наручники, обыск в комнате и на общей кухне. Соседку Валентину с мужем привлекли в качестве понятых. Изъяли нож на кухне, искали пистолеты и гранаты. Валюша говорит, что это были два опера из Челябинска, а протокол составлен старшим следователем челябинской прокуратуры. Доложил майор Жилин.

— Вася, ты не пьян?

— Граждане начальники, как вы похожи друг на друга! Товарищ советник юстиции, да я сам вначале ох… очень сильно удивился информации от одной знойной женщины, соседки Кантемирова. Могу познакомить, сам всё услышишь.

— Извини. Удивил ты меня очень.

— Борцов сказал, что с утра попробует разобраться с залётными ментами, а нам с тобой ждать звонка из высочайшего кабинета.

— Ладно, Василий. Спасибо. Надеюсь, что завтрашнее утро окажется мудренее сегодняшнего…

— Будем надеяться, Алексей Павлович. — Василий хотел ответить народной мудростью про надежду, которая умирает последней; но, вовремя вспомнив про жену друга, прикусил язык. — До завтра.

Сотрудник милиции вернулся в комнату соседки, женщина показала пальчиком на небольшой пакет, лежащий на столике.

— Валентин, это вам чебуреки на дорожку.

— Вот за это — наше огромное милицейское спасибо, — майор от души улыбнулся интересной женщине. Затем согнал улыбку.

— Присядь, Валентина. Разговор есть.

Удивлённая и заинтригованная женщина села на диван. Василий (он же — майор Васин) придвинул стул от стены, уселся напротив и внимательно посмотрел в глаза бывшему секретарю начальника военизированной пожарной части.

— Валя, с твоим соседом всё серьезно. И, может быть, через некоторое время у других ментов, или не ментов к тебе возникнут вопросы.

— Не менты — это бандиты?

— Может быть, — опер взглянул в сторону окна.