Жизнь за жильё

Следователь встал со стола и подошёл к окну. Циклон окончательно ушёл в сторону Финского залива, к вечеру резко потеплело, и намётанный взгляд холостого мужика выловил из толпы прохожих несколько молодых женщин в лёгких платьях и шортах с маечками. Провести эту белую ночь в стенах РУОПа, охраняя задержанного по очереди со своими операми, очень не хотелось. А что делать? И ведь прав, гадёныш. За такое нарушение ведомственных инструкций в лучшем случае получишь выговор в личное дело. Если ещё адвокат подсуетится и шум поднимет — могут и уволить к чертям собачьим, не смотря на все заслуги. И завтра с утра придётся искать для Кантемирова отдельную камеру, или камеру с задержанными сотрудниками государственных служб. Любых служб — милиции, таможни, налоговой полиции… Целый день пропадёт… «Что делать?»

* * *

Размышления старшего следователя над вечным российским вопросом прервал звук открываемой двери. Байкеев повернулся. В кабинет без стука вошёл полковник милиции Олег Алексеевич. Хозяин…

— Всё, Зариф! Договорился с УВД Калининского района. Это здесь рядом, за Невой. Там и примут вашего бандита, — сообщил довольный зам начальника питерского РУОП и повернулся к операм. — Ну что, уральские мастера, раскололи злодея?

Мастера хмуро переглянулись, а злодей и бандит, услышав, что не поедет в изолятор Адмиралтейского УВД, принял волевое решение, встал и сообщил:

— Товарищ полковник, я готов давать показания.

— Ты где товарища увидел? — несколько опешил сотрудник регионального управления.

— Виноват, гражданин начальник. Привычка. Вы в форме, а я пять лет в армии прапором отслужил.

— То-то же… — Старший офицер, неделю назад получивший очередную звезду на погон, довольно взглянул на свои плечи и вновь повернулся к операм.

— Молодцы, уральцы! Так держать. Поделитесь опытом сегодня. А то мои архаровцы только и могут, что справочниками размахивать. И ещё — с вас пузырь для ИВС. Там и отдадите. Заканчивайте быстрей.

Олег Алексеевич так же скоро вышел, как и зашёл. Дела милицейские… Да и ресторанчик ждёт…

Старший следователь и два уральских оперуполномоченных в упор рассматривали своего юного оппонента. Что сейчас было? Слова не скажу без адвоката с отдельной камерой, и вдруг готов давать показания? Кантемиров обвёл служивых взглядом и остановился на прокуратуре:

— Есть предложение.

Все трое сотрудников умели слушать профессионально. Опера сразу изобразили заинтересованные лица, следователь откинулся на стуле:

— Весь во внимании.

— Вначале вопрос.

— Слушаю внимательно, — Байкеев вернул тело ближе к столу и сложил перед собой руки.

— Явку с повинной про нас с Блинковым — сами нарисовали, чтобы меня расколоть?

— Прапор, много на себя берёшь, — оперуполномоченный Александр встал со стула у двери, вплотную подошёл к задержанному и выжидающе посмотрел на старшего следственно-оперативной группы.

— Зариф Шакирович, может быть, мы с Ромой вдвоём отдельно в кабинете поговорим с клиентом и всё ему объясним доходчиво?

Следственный бригадир задумался и ответил после паузы:

— Успеем, Саша, научить старшего пожарного нашим правилам приличия. Нам спешить некуда, присядь пока, — Байкеев перевёл взгляд на спокойно сидящего гражданина и сказал. — Кантемиров, я советник юстиции Байкеев Зариф Шакирович даю тебе честное слово, что явка с повинной написана в Челябинске одним из участников местной группировки. Этого достаточно?

— Мы не так долго знакомы, чтобы верить друг другу на слово, — сообщил подследственный, думая о чём-то своём.

— Учитывая твои статьи, у нас ещё будет возможность длительного общения, — резонно заметил сотрудник прокуратуры.

— Не хотелось бы… — Кантемиров снова осмотрел по очереди уральских сотрудников. — У меня предложение: сегодня я обойдусь без адвоката, дам показания, подпишу все бумаги и спокойно поеду отдыхать в общую камеру. Но есть два условия.

— Слушаю.

Байкеев с интересом посмотрел на фигуранта уголовного дела. Может быть, Наиля всё же дождётся сегодня гостя из уральской провинции? Александр и Роман насторожили уши и превратились в оперативный слух. Ещё не вечер… А уральскую марку надо держать и быть в кабаке ровно в 21.00. Место встречи изменить нельзя…

— Гражданин следователь, я могу вас назвать по имени отчеству?

— Не возражаю.

Тимур обернулся к операм.

— Граждане оперативники, я не знаю вашего отчества.

Роман посмотрел на коллегу. Саша взглянул на настенные часы и мило улыбнулся.

— Тимур, давай по-простому. Без отчества. Мы же земляки…

— Зариф Шакирович, сейчас вы мне демонстрируете явку с повинной из уголовного дела. Закроете верхнюю часть и всё. Не смогу же я определить по почерку, кто писал? Зато буду точно знать, что вы меня не разводите, как малолетку на первом допросе, и дам свои показания по этой явке. И я, Кантемиров Тимур Рашитович, даю слово, что с моей стороны не будет никаких жалоб по поводу задержания и обыска. Нож я уже признал.