Жизнь за жильё

Толстикова и Эльчиева этапировали обратно в Германию, в город Потсдам в полевой следственный изолятор, который находился в отдельном специальном крыле на территории Потсдамской гаупвахты, там же в этом комплексе зданий располагались военный суд и прокуратура. Друзей обвиняли в угоне мопеда, оставление части, побеге из изолятора и незаконном пересечении государственной границы.

Судили прапорщиков по советским законам, но так как одно из преступлений было совершено против гражданина ГДР, за процессом наблюдал немецкий прокурор, и он должен был вместе с потерпевшим согласиться с приговором. Ещё на предварительном следствии по совету адвоката Сергей и Эмин дали показания, что угнали мопед только с целью прокатиться до ГДО. Затем у следователя и в суде полностью признали свою вину и раскаялись в содеянном. За всё, про всё им обоим влепили по три года колонии общего режима. Уже бывшие советские прапорщики после вступления приговора в законную силу были отправлены по этапу за Урал, в город Нижний Тагил.

Тимур закончил свой рассказ, камера ответила многозначительным молчанием… Первым нарушил тишину главный вор:

— Не повезло бродягам. Границу пересечь — это не с кичи сдёрнуть. — Сева задумался. — Студент, о своих корешах после зоны ничего не слышал?

— Слухами земля полнится, — улыбнулся былинник. — Слышал, что оба оттянули срок от звонка до звонка, откинулись и где-то в Москве зацепились. Вроде у солнцевских.

— Правильные пацаны, — сделал вывод смотрящий по камере.

Молодые сокамерники принялись обсуждать неудавшийся побег советских военнослужащих…

* * *

Раздался уже привычный скрежет замка, открылась дверь, дохнуло свежим воздухом, и на пороге вновь возник младший лейтенант милиции с рядовым. Тимур поймал себя на мысли, что никогда прежде обыкновенный сквозняк не казался ему таким чудесным… Старший конвоя приказал:

— Кантемиров, встать. Руки за спину и на выход к адвокату.

Задержанный с удовольствием выполнил команду. В этот раз обошлись без показательной дубинки и наручников…

Тимур впервые увидел своего университетского приятеля в костюме и при галстуке. На привинченном к полу столе гордо возвышался новенький кожаный портфель. Сиделец с удовольствием вдохнул морской аромат дорогого одеколона и с улыбкой протянул руку своему защитнику:

— Так вот как выглядят настоящие адвокаты. Здорово, Сергей.

— Здорово, преступник. Встал на скользкий путь? — Адвокат Соломонов ответил на рукопожатие. — От кого, от кого, а от вас, товарищ прапорщик, никак не ожидал.

— Многоуважаемый защитник, могу напомнить вам одну народную мудрость про суму и тюрьму. — Кантемиров по привычке хотел пододвинуть скамейку ближе к столу, но вовремя вспомнил, что вся мебель в кабинете закреплена наглухо к полу, и уселся за стол.

— Тогда слушаю внимательно, — Сергей сел напротив.

— Начну со смерти моего младшего брата…, — Тимур вздохнул и подробно рассказал историю гибели и похорон, свои обещания на поминках, последующие события в родном посёлке и приезд земляков в Санкт-Петербург. Затем подробно описал сумку с пистолетами и отправленный для Мары неизвестный свёрток, который оказался с боевыми гранатами. Рассказ закончился задержанием у стен общежития, обыском в комнате и демонстрацией челябинского следователя явки с повинной уральского бандита. Заканчивая изложение событий, Тимур добавил: — Сергей, я никого не убивал и никакого оружия не продавал. В общаге ещё мою финку нашли.

— При себе нож был?

— Нож нашли в выдвижном ящике стола на общей кухне, — пояснил подзащитный. — Сергей, это, в самом деле, оказалась моя финка. Было бы глупо отрицать. На этаже общежития остались всего две жилые комнаты — наша и соседей.

— Откуда у тебя этот нож.

— Отобрал у одного хмыря в Медвежьем Стане.

— Рассказчик (он же — былинник) придумал на ходу свою версию. — Испугать меня хотел этим ножиком и денюшку отобрать.

Бывший студент юрфака Соломонов за шесть лет совместной учёбы в университете хорошо изучил характер и спортивные возможности своего товарища и только уточнил:

— Нокаут или нокдаун?

— Нокаутировал прямой правой, забрал нож, привёл в чувство и предупредил, чтобы больше на нашем посёлке не появлялся.

Версия звучала правдоподобно, защитник задумался и спросил:

— От меня что требуется?

— Товарищ адвокат, — ответил подзащитный и сел прямо. — Кстати, Сергей Викторович, я могу вас назвать своим товарищем?

— Тимур, без приколов. Ты меня знаешь — могу и на хрен послать.

— Виноват, товарищ сержант. Блин, Серёга, всего сутки в камере — а я уже начинаю отвыкать от нормального общения. Кстати, мне сегодня погоняло дали.

— И кто ты у нас? — улыбнулся приятель.

— Студент! — с гордостью заявил однокашник.

— Нормальная погремушка, — резюмировал бывший опер. А все мы знаем, что бывших оперов не бывает, в принципе. Даже нынешний адвокат Соломонов так и остался по жизни опером уголовного розыска. Защитник перешёл к делу: — Смотри, Тимур, сейчас первым делом надо отбить особо тяжкие статьи. А с финкой разберёмся по ходу пьесы.

— Серёга, главное — чтобы меня на Урал не этапировали.