Жизнь за жильё

С этой целью бригадирам поручили найти башковитых и образованных людей среди своих для работы по обе стороны границы. Для общего дела оказались нужны новые ответственные члены организации и обязательно без судимостей. Вот тут Захар и вспомнил про дерзкого братана в плаще и галстуке, про подсечку ментёнка и про Гаагский трибунал. Поводил жалом и от прикормленных сотрудников проследил арестантский путь Кантемирова с присвоенным погонялом «Студент» до кирпичных стен следственной тюрьмы, где и сам оказался на неопределённый срок. Захар вышел на Севу, вдвоём погоняли чай за Студента и пошли с докладом к Гамлѐту.

Авторитет, назначенный воровской сходкой ответственным за всё северо-западное направление доходного дела, оказался в центре разборок между основными группировками бандитской столицы и случайно попал под уголовную статью. Такова жизнь воровская… Войны всегда приносят урон общему делу. Вопрос о скором выходе вора в законе решался на самом милицейском верху.

Гамлет Самвелович поручил провести негласную проверку кандидата в сплочённый преступный коллектив. Доверенные люди первым делом навестили общежитие при пожарной части, поговорили с единственной на этаже словоохотливой соседкой. Затем через «уралмашевских» коллег вышли на южно-уральских спортсменов, накрыли им поляну в самом крутом ресторане Челябинска и обсудили детство и юность Тимура. Боксёров слегка пожурили… Нехорошо так подставлять нормальных людей. Хотя и фраеров.

Спрашивать про армейские годы прапорщика было не у кого, мотострелковый полк вывели из Германии куда-то за волгоградские степи. Для собеседования с вором в законе вполне хватило добытой информации по личностным характеристикам соискателя. Хотя Тимур сам ничего не искал, но вполне подозревал о возможных проверках. Вопросы тамбовских к своим городским людям в погонах не принесли никаких ответов. Кантемиров оказался чист.

Бардак в стране сыграл на стороне засекреченного лейтенанта милиции и всей тайной операции внедрения. Тимур, сам того не ведая, прошёл серьёзный отбор в самую гущу перестройки бандитской структуры Санкт-Петербурга.

Когда камеру вывели на прогулку, Молдаванин ещё спал. Тимур решил поговорить с вором-домушником за последующим чаепитием. Как на воле, так и в тюрьме человек вполне может провиниться перед кем-нибудь. Проступки бывают разные — как и тяжёлые, так и мелкие, типа «наступил на ногу в троллейбусе». Извиняться надо в любом случае…

На воле могут спокойно закрыть глаза на некоторые проступки, а вот за тюремными стенами к этому вопросу относятся несколько нервно и гораздо строже — если не принести извинений за какой-нибудь косяк, то впоследствии можно легко получить серьёзные бубновые хлопоты. А Студенту и так забот хватало…

В тюрьме простое человеческое слово «прости» не прокатит. Надо обязательно признаться в своей неправоте и попытаться как-то загладить принесённый моральный (или материальный) ущерб. Извиняться в тюрьме нужно только тогда, когда твоя вина неоспорима, и ты её сам признаёшь. И лучше не оправдываться и не давать лишних объяснений своего проступка. Многословие в тюрьме не котируется, да и лишние подробности могут послужить поводом для дополнительной ответственности. Так что, лучше следить за своим базаром и не допускать новых оговорок.

Когда вышли из блока, к шеренге сидельцев подошёл конвоир из следственных кабинетов с бланками запросов в руках и сообщил выводному, что к арестанту Кантемирову прибыл адвокат. Студент сказал Спикеру: «У тебя сегодня бой с тенью» и отправился на встречу с защитником. Право на адвоката в тюрьме — это святое…

И снова деревянные лавки, узкий длинный стол. Вот только в углу было установлено что-то вроде клетки. Этот следственный кабинет конвой предлагал на случай, если арестант мог оказаться психически неуравновешенным или особо опасным. Кантемиров с удивлением посмотрел на неуютный уголок за решёткой и перевёл взгляд на своего защитника. Адвокат Соломонов встал и протянул ладонь.

— Больше свободных кабинетов не было. Если хочешь, можешь посидеть за решёткой.

— Не хочу. Почему так долго? — ответил Тимур, пожимая ладонь.

Присели друг напротив друга. Сергей вытащил из портфеля папку с делом подзащитного и сообщил:

— Не с чем было приходить, следователь ждал ответа на запросы челябинского следователя в Аэрофлот.

— Дождался? — Тимур напрягся.

— Да. Всё в порядке. Не летал ты в означенный период времени ни в Челябинск, ни в Магадан. Вообще никуда не летал. Так и сидел в Питере.

— Я же говорил, — выдохнул невинно обвинённый.

— И морячок наш оказался сообразительным и обещал сделать всё как надо, — улыбнулся адвокат, наклонился над столом с приготовленным листком бумаги и начал писать цифры. Тимур уже понял, что под морячком надо понимать следователя прокуратуры, и начал следить за рукой адвоката. Сергей написал цифру 1000 (тысяча) со значком долларов США, разделил на два, получилось по 500 (пятьсот). Защитник ткнул пальцем вверх и потом себе в грудь. Пятьсот следаку, пятьсот адвокату. Резонно и справедливо…