Жизнь за жильё

Запои в последнее время участились, и мужчина стал относиться к ним как к неизбежности, вроде смены дней или времен года, дождю или солнцу. И свою квартиру Иван Рудольфович ценил только за то, что в ней можно было переспать и иногда перекусить. Вернее — закусить. Уход в штопор может случиться с пьющим человеком в любой момент. И для этого не нужны специальные условия. Вроде только что вышел из состояния невесомости, восстановил организм, дал себе очередную торжественную клятву, что больше ни одной капли в рот. И вот опять первая рюмка, за ней — вторая, и пошло… поехало… полетело куда-то вниз… И не тормознуть, не проконтролировать себя, как бы ты ни хотел остановиться.

Алкоголизм не простуда, и его не подхватишь по пути с работы домой в душном вагоне метро. И невозможно быть немножко алкоголиком, также как и немножко беременной. Тут всё ясно и просто: либо ты алкоголик, либо нет. Главное, не переступить черту, когда поступление алкоголя в организм еще не стало нормой, спирт не включился в обмен веществ, и ты ещё в состоянии фиксировать количество выпитого. Человек не может стать алкоголиком за несколько застолий подряд. Это непростой труд, и не каждый осилит эту дорогу. Тут необходимо иметь здоровье и волю к победе.

На пути алкоголиков много преград в виде жены, детей, работы и общества в целом. Более того, им приходится ещё любыми путями преодолевать давление многочисленных родственников, пытающихся их спасти. Алкоголик — человек, прошедший нелёгкий путь от любителя рюмашки за обедом до маргинала, побирающегося у вокзала. Он истинный профессионал, и алкоголизм является вершиной его карьеры, его дном жизни.

В это не самое прекрасное весеннее утро зависимый от спиртного мужчина не употреблял уже более восьми часов, и абстинентный синдром постепенно подходил к своему пику. Ивана Рудольфовича начало колотить…

Соседи по комнате услышали звук подъезжающей машины, затем раздался металлический скрежет входной двери. Ключ повернулся в замке двери комнаты, и в помещение вошёл высокий молодой мужчина с копной чёрных волос и кавказскими усами. В руках вошедший держал два пакета. Кеша соскочил с кровати:

— Наконец-то, Алик, дарагой мой!

— У нас тут всё в порядке? Как новенький? — кавказец спросил на чисто русском, поставил один пакет на пол и внимательно посмотрел своими карими выпуклыми глазами на Ивана.

— Алик, ап чём вопрос! Ты же сам видишь, как человеку плохо. — Иннокентий уже натянул линялые треники и заглядывал в содержимое пакета. — Алик, ну, ёкарный бабай! Тебя же по-русски просили — купить спирт с золотой этикеткой. А ты опять с красной приволок. Алик, ты что, дальтоник?

— Иннокентий Константинович, да не ругайтесь вы так. Какая разница?

— А ты сам попробуй и сразу почувствуешь разницу.

— Вы же знаете, что я не пью, — ответил с улыбкой надзиратель и протянул второй пакет новому жильцу. — Это для вас одежда, всё чистое. Можете переодеваться.

— Алик, ты что, в самом деле, не видишь, как гражданину плохо без лекарства? Он даже толком встать не может. Пойдём на кухню микстуру готовить. Надо человека спасать.

Ивана уже всего трясло, на лбу выступили капли пота, сердце учащённо билось и лёгким не хватало воздуха. Ему хотелось выяснить, как он попал сюда и почему оказался взаперти. Но, мужчину больше всего сейчас волновал совсем другой вопрос. Для того чтобы прийти в норму Ивану Рудольфовичу необходимо было, как минимум, опохмелиться и, как максимум, провести детоксикацию организма. Медицинских работников никто вызывать не собирался, и опытный коллега по употреблению спиртных напитков взял лечение в свои руки:

— Подожди, Иван! Опохмелиться, это тебе не зуб вырвать. Тут профессионализм нужен и ювелирная точность. Сейчас мы тебе спирт разбодяжим мягче, чтобы первая рюмка как по маслу прошла.

Иннокентий с Аликом вышли из комнаты. Вскоре сосед по комнате прибежал с чайной чашкой в руке и захватил с подоконника бутыль с водой:

— Держи! Сам сможешь? Я тебе холодненькую сделал, ровно тридцать градусов. Больше тебе пока нельзя, иначе мотор перегрузишь.

Иван с трудом уселся на матрасе, вновь прислонился спиной к стене, попытался удержать чашку в руках и поднести ко рту, но руки тряслись так, что чуть не выронил посуду. Кеша успел перехватить чашку:

— Да, болезный, дошёл ты до ручки. Я твою голову поддержу и помогу микстуру принять.

Сосед одной рукой схватил затылок больного и второй поднёс чашку к лицу. От запаха поднесённого напитка Иван чуть не блеванул, но смог удержаться и усилием воли загнал содержимое посуды внутрь. Запил водой. Организм принял холодный разбавленный спирт и начал благодарно усваивать. Дрожь прекратилась… Иван Рудольфович откинулся на матрас:

— Спасибо, Кеша!

— А то! Первая рюмка, она кудесница.

— Красиво выражаетесь, Иннокентий Константинович.

— Дык, мы же интеллигентные люди. Пойду сам приму на грудь грамм сто. И не меньше! А ты, Ваня, полежи пока, приходи в себя, — довольный результатом сосед быстро вышел из комнаты.