Жизнь забугорная

Домом, оказывается, была Машка, приносившая ему пепельницу, когда он курил в постели. Рюмку, когда пил спиртное из бутылки. Тапки, когда пёрся босой на балкон. Журнал с анекдотами, когда лежал в ванне. Тарелку с оливье, когда он не мог оторваться от футбольного матча.

Вместе с супругой с этой жилплощади ушла Душа, Берегиня, Хранительница очага. Кук взял со стола бутылку коньяка, отхлебнул прямо из горлышка.

Неожиданно зазвонил мобильник. Олег мгновенно схватил трубку. Мария что-то забыла! Она ведь без ключа. Сейчас вернётся, и он её уже не отпустит!

– Алё, Машута! Харе мстить – я сделал выводы.

– Зая, это я, – услышал Кук бархатный, хорошо поставленный голос. – Я уже на тебя не сержусь.

Олег молчал. Прилепившись к окну, он наблюдал за происходящим во дворе: Машкин новый грузил её вещи в багажник. Размахивая руками, Танька давала парочке какие-то напутствия. А Машка… Машка вытирала слёзы.

Сердце Кука сжалось до размеров горошины. Он едва сдержался, чтобы не выпрыгнуть из окна. Во все глаза таращился на жену, как будто видел её впервые: похудела, помолодела, причёска совсем другая и пальто модное. Интересно откуда? Ах да – всё от того же верблюда.

– Зайка, я тебя прощаю, – настаивала телефонная трубка.

– Да пошла ты со своим прощением! – И Кук отключил мобильник.

«Фордик» фыркнул и скрылся за углом, а он всё стоял у окна, уставившись в оставленное машиной фиолетовое облачко…

За его спиной продолжал бубнить телевизор, сообщая зрителям последние новости.

«Число разводов в Германии, – вещал диктор с дурацкой бабочкой на кадыке, – в минувшем году достигло рекордного уровня: распалось двести тысяч семей, что на три процента больше, чем годом ранее. По данным Федерального статистического ведомства основной причиной этой социальной катастрофы является супружеская неверность».