Жизнь забугорная

Петер задумался: аргументы были вполне доходчивы. Язык цифр он понимал куда лучше, чем язык эмоций. Во-первых, он теряет детские деньги, из которых Светка не получает ни копейки на карманные расходы. Во-вторых, – мои квартирные деньги, на кои определённо имеет какие-то виды. В-третьих, перспектива регулярной материальной помощи падчерице оптимизма не вызывает. В-четвёртых, при отсутствии четвёртого ребёнка увеличивается процент алиментов на остальных трёх. В-пятых, мой выход на работу в его планы не входит. Легальные отлучки – это ненужные знакомства, вредная информация о моих правах и самое страшное – материальная независимость, под которой Петер подразумевал несанкционированную им покупку мной пары трусов.

Мой расчёт оказался верным: Светка была удочерена, получила немецкий паспорт и чудненькую фамилию Хаусманн. Закон усыновления обратной силы не имеет. Что бы теперь ни вытворял Хаусманн-старший, будущее дочери было гарантировано от катаклизмов. Германия своим гражданам помереть не позволит. Тогда я ещё не знала, что удочерение Светланы стало самым важным моментом и в вопросе моего личного пребывания в стране.

Петер же, с момента получения Светкой немецкого паспорта, совсем сорвался с цепи: устраивал истерики, пугал меня ссылкой в родные края, пытался втравить в совершенно бессмысленные политические дискуссии. Одной из его любимых была тема: «Если вы такие умные, что же вы такие бедные?». И если до удочерения Светки я не рисковала обострять обстановку, то на этот раз в качестве культурного обмена прочла супругу лекцию по истории взаимоотношений Германии и России, в которой, наряду с другой полезной информацией сообщила ему, что, несмотря на нашу бедность, немцы у нас ни одной войны не выиграли. Били мы их всегда, во все времена и эпохи: огнестрельным оружием, саблями, копьями, пиками, стрелами, дубинами и просто голыми руками.

Что же касается его претензий к нашей стране как к рассаднику коммунизма, загадившему полмира, то пора уже в его возрасте знать, что вождями и учителями нашего Ленина были немцы Маркс и Энгельс. Не начитайся Ильич в молодости их трудов, не предоставь Германия ему денежек на разжигание пожара мировой революции, были бы мы и поныне Великой Российской Империей. И не мы к немцам, а немцы к нам ездили бы на заработки, как это было при Петре и Екатерине. Так что не русские полмира загадили социализмом, а немцы, чтоб им пусто было.

От полученной информации у Петера «в зобу дыханье спёрло», и со своими «антисоветскими» наездами он на время «завязал», переключившись на борьбу за ещё большую экономию в отдельно взятой семье. Ежедневно, как промышленная циркулярка, муж пилил нас со Светкой за перерасход электроэнергии, тепла и воды, и я заметила, что искушение навернуть ему по балде чем-нибудь тяжёлым посещает меня со зловещей настойчивостью ворона Эдгара По.

2

Холодная война потихоньку повышала градус и местами уже переходила в партизанскую. Время от времени нашу серую, как солдатское исподнее, семейную жизнь сотрясали бои местного значения. Первый серьёзный конфликт супердержав возник из-за выписанной мной без разрешения Петера газеты «Совершенно секретно», которую я регулярно читала на родине. Он, оказывается, не миллионер, чтобы выбрасывать деньги на макулатуру, тем более, что одна местная русскоязычная газета у меня уже есть. К тому же, читать вообще вредно, от этого дурные мысли в голову лезут.

Я понимала, что супруг мой не богат извилинами не только по генетической причине, а ещё и потому, что телефонный справочник был единственной книгой, которую он держал в руках после школьных учебников. Книг в его доме просто не было. Ни одной. Оно и понятно: на фига попу наган, если поп не хулиган? Сказал же человек: от чтения – дурные мысли. А потому моё пристрастие к этому вредному занятию вызывало у него жуткую ярость. Он визжал, что я пущу его по миру своими барскими замашками. Я огрызалась, что жениться ему надо было не на учёной даме, а на обезьяне из джунглей, не знающей грамоты, на фоне которой он чувствовал бы себя гигантом мысли. Что достал он уже меня своим минимализмом, что его ценности примитивны, убоги, пещерны. Что мне надоело жить без копейки в кармане. В конце концов, я – женщина, и мне просто необходимо, порой, посещать парикмахера, косметолога, солярий. И если он не позволяет мне работать, то на основании § 1360 Гражданского кодекса ФРГ обязан мне выдавать на карманные расходы 7 % своей зарплаты.

У Петера речь пропала от моей неожиданной наглости и подозрительной осведомлённости. Он осторожно поинтересовался, кто это умудрился меня проинформировать, ведь комендантского часа он не отменял. Я проорала, что нашла на мусорке женский журнал «ВRIGITTE», а буквы складывать в кучу меня ещё в детстве научили. И если он ворует детские деньги Светки и мои скромные гонорары, поступающие на недоступный мне мой же счёт, то должен хотя бы не мешать нашим попыткам найти какую-либо работу.