Жизнь замечательных людей по дзэну (СИ)

Однажды, на пирушке в Думе по поводу принятия закона о Возлияниях, Эвка Мирековна перебрала бургундского и излишне ретиво хулила Депутатов, словно они виноваты в падеже свиней в Польсце.

— Ишь, как вас мой танец разобрал, до трясения рук!

Женились бы на приличных девушках, как я, а не на ваших безграмотных бабах, которые ногу выше головы не поднимут, словно ТАМ заклинило.

В балете не смыслите и в балеринах, а в законы лезете, как шелудивые псы в холодильник за колбасой.

Одни депутаты потешались и смеялись над журьбой Эвки Мирековны, другие не замечали пьяную балерину, но находились и те, кто осуждал её слова, словно Эвка не пьяная балерина, а член английского Парламента.

Депутат граф Семенихин Федор Иванович вознегодовал и даже толстыми ножками топал, как пьяный извозчик:

— Извольте любить нас, пани балерина!

Мы вас пригрели, накормили, напоили, денег дали, а вы буяните и поносите нас, как дворовых крестьян.

Из милости вас терпим, хотя вы уже старая для праздников, ищИте себе пристанище в богадельне, где на сто стариков один зуб.

Старички оценят ваши гадости, хотя вы уже не лучитесь весельем!— граф махнул рюмку водки, будто назойливую пчелу отгонял.

Балерина Эвка Мирековна тотчас упала в обморок, но так как её никто не поднимал — Государственные люди не обращают внимания на падеж одной балерины, Эвка Мирековна поднялась и в слезах пошла в будуар (одежды забыла).

В будуаре балерину нагнал депутат радикал граф Сергей Миронович Антакольский, похожий на белую зиму в Ярославской губернии.

Сергей Миронович посадил обнаженную Эвку на колени и успокаивал словами медовыми – так палач успокаивает козу:

— Полноте, пани Эвка, не рыдайте, как корова на сносях.

Граф Семенихин Федор Иванович — Государственная душа, умнейший человек, но в балеринах только в молодых толк знает.

Вы же – зрелая, но ещё – ОГОГО!

— Но он сказал, что я не лучусь весельем! – пани Эвка с благодарностью приняла от графа Сергея Мироновича кредитный билет.

— Морщинки в уголках ваших глаз лучатся, извольте к зерцалу!

— Значит, лучусь! Дзэн! – Эвка успокоила своё самолюбие, и даже польщена в некоторой степени – так солдат радуется пощечине генерала.

НЕБЫЛИЦЫ

В Английском клубе на Тверской отдыхали после трудного дня графья, князья и другая знать – так рыбы караси собираются около кормушки.

Граф Одоевский Петр Николаевич только что прибыл из заморских стран и после дзэна с упоением рассказывал о путешествии, даже домой еще не заглянул (где его ждал сюрприз – графиня изменила с поручиком Рогожиным).

— Представьте, господа и судари, – граф Одоевский Петр Николаевич в волнении потирал потные ручки, словно муку пересыпал, да запачкался, – рыбачу на ихней реке, а по реке покойник плывет натуральный!

Я забеспокоился, а слуга подсказал, что обычай – покойников по реке сплавляют, как у нас бревна.

— Вздор-с! – граф Шереметьев Андрей Григорьевич откинулся на мягкие подушки, как в гробу.

— Небылицы, рассказываете, уважаемый Петр Николаевич, – генерал Смирнов Сергей Павлович укорил, но мягко, по-дружески, как лафит пил.

— Отчего же-с! Слыхивал и я, что тунгусы по рекам покойников из экономии сплавляют, – князь Охлобыстин Марк Иванович заступился за графа Одоевского.

В собрании воцарилось молчание, слышно только, как в будуаре упали юбки с приглашенных французских балерин.

— Скоты-с! – граф Антакольский Семен Евграфович заключил – то ли по поводу балерин, то ли по покойникам, то ли по другому поводу!

ОТЧАЯННОСТЬ

Графиня, вдова Анна Павловна Костомарова с зонтиком прогуливалась по Летнему Саду, искала жениха.

Женщина в соку, молодая, перспективная, богатая, она никак за три дня после сорока дней по мужу, не находила подходящего кандидата на роль нового мужа, что графиню очень волновало и досадовало, потому что продукты после поминок могут до свадьбы испортиться – так портится покойник на Солнце.

Графиня уже все перепробовала: визиты, театр, ресторан, возлежание в гамаке в Зимнем Саду, чтение умной книги на скамейке в Летнем Саду – ничто не помогало, женихи не набрасывались, словно отощали от голода.

Сейчас подходила прогулка с зонтиком — никакого результата, словно графиню бабка колдунья заколдовала от любви.

В конце аллеи графиня Анна Павловна Костомарова заметила графов Меркулова Антона Викторовича и графа Вышинского Сергея Михайловича, в исступлении побежала к ним, падала, поднималась, поддерживала подол подвенечного (на всякий случай) платья.

— Граф, Антон Викторович! Сделайте мне предложение руки и сердца немедленно, иначе прокляну вас, пошлю к лешему! – графиня Анна Павловна Костомарова схватила графа Меркулова за манишку, тягала, как пес крысу.

— Позвольте, уважаемая Анна Павловна, но я давно и счастливо женат! – граф Меркулов кривил лицо, искал поддержки у товарища – графа Сергея Михайловича Вышинского – так моряк просит акулу помочь доплыть до острова.

— Отравите жену, сошлите в Сибирь, а меня заместо её возьмите, как балерину!

Мочи моей больше нет в терпении!